Елена, библиотекарь из Софии, нашла в архивах пачку писем 80-х, адресованных некой Ирене. В одном из конвертов выпала фотография девочки, похожей на нее в детстве. «Ты видела это?» — спросила она коллегу, тыча пальцем в пятно на снимке. Той же ночью Марко, хорватский рыбак, вытащил из сети возле Загреба ржавый медальон с инициалами «И.К.». Его брат Тони попытался выбросить находку: «Опять мусор цепляешь! Нам бы форель продать, пока цены не упали». В Берлине Лиза, инженер-электрик, получила
Лука, рыбацкий сын из хорватского Сплита, находит в сетях старую коробку с португальскими письмами и бразильской монетой 1943 года. В тот же день Мария, студентка из Рио, вскрывает в библиотеке Сан-Паулу конверт с фотографией сплитской гавани — на обороте её собственный адрес. «*Ты тоже получила?*» — пишет ей в соцсетях Джейк, айти-спец из Чикаго, расшифровавший в штрих-коде на конверте координаты: 45°48’N, 15°58’E. Это Загреб, где Аня, словенская реставраторша, чистит фреску в соборе — под
Марко, двадцатитрехлетний рыбак из деревни Рабац, каждое утро чинит сети на бетонном пирсе, пока его дед Иво курит трубку и бормочет: «Раньше кефаль сама в лодку прыгала, а ты с этими новыми сетями как слепой щенок». Марко игнорирует упреки, достает из рюкзака купленный в Загребе эхолот, но батарейки сели — приходится возвращаться к дедову методу. В портовом кафе «Голубой якорь» официантка Лена, дочь местного священника, собирает старые поговорки в потрепанный блокнот: «Если чайка села на мачту
Тереза, 37 лет, работает в загребской библиотеке на улице Власска. В пятницу утром, разбирая старые поступления, она нашла потрёпанный дневник 1945 года с пометкой «S.S. 12» на обложке. Внутри — схемы тоннелей под городом и записи на смеси немецкого и хорватского. «Što je ovo?» — пробормотала она, перелистывая страницы. В обеденный перерыв позвонил брат Лука, попросил забрать его чёрный чемодан со станции Запад. «Ne pitaj gluposti», — бросил он, слыша её вопросы. В автобусе № 105 по дороге
Марко, инженер судостроительного завода в Сплите, каждое утро проходил мимо ржавых кораблей, застрявших в доке с 90-х. Его соседка Ивана, хирург в городской больнице, однажды за чашкой кофе бросила: «Вчера умер ребёнок. Сломался аппарат ИВЛ — ждали запчасти две недели». Они встречались с Анте, бывшим солдатом, в баре «Златни лук», где тот вечно чистил ножом деревянный стол. «Ты слышал, опять свет вырубили?» — спросил Марко, разглядывая письмо от деда с картой подземных тоннелей под заводом.
Милош, водитель из Белграда, получил конверт с фотографией сестры в больнице и координатами склада у Савского моста. «Достанешь контейнер — получишь деньги на анализы», — сказал незнакомец в трубке. В Марселе Люси, затягиваясь сигаретой у портового бара, торговалась с алжирцем насчет фальшивых накладных: «Двадцать процентов, или твою лодку завтра найдут у Кассиса». Тем временем в Сплите Анте чинил старый катер «Мария», пряча под сиденьем пистолет с удаленным серийным номером. В Тегеране Надим
1993 год. Дубровник только начинает приходить в себя после осады — город будто застыл между прошлым и настоящим. Следы войны тут повсюду: и на обшарпанных стенах, и в глазах людей, которые до сих пор не могут забыть пережитое. Иногда кажется, будто сам воздух пропитан болью. В это время в Хорватию приезжает Линда, четырнадцатилетняя девочка из Швейцарии. Всё здесь для неё чужое: запахи, звуки, даже ветер с моря какой-то колючий. Она ещё не знает, что этот город перевернёт её жизнь. А потом —