Два брата отправляются на зимние каникулы в дом своей бабушки, расположенный в крохотном городке, который на первый взгляд кажется обычным. Однако, по мере того как они начинают обживаться, им становится ясно, что в этом месте творится нечто странное. В городе начинают происходить необъяснимые явления: предметы начинают летать и исчезать, и даже самые обычные вещи, такие как дырки в бубликах или двери для скворечников, пропадают бесследно. Роки и Роскис решают разобраться в происходящем и
В пригороде Хельсинки врач Ээро Лахти замечает, что пациенты хосписа умирают быстрее прогноза. Он находит в журнале учета повторяющиеся пометки синим карандашом — «E-13» — рядом с именами умерших. В подсобке, между коробками с бинтами и пузырьками морфина, медсестра Лина Пелтонен ворчит коллеге: «Опять этот код… Ты не видела, кто ставит?» Ээро подслушивает разговор, позже находит в кармане халата чужой ключ-карту от морга. На автобусной остановке возле больницы Ээро сталкивается с санитаркой
Ээро, слепой массажист из района Камппи, каждое утро нащупывал дорогу до клиники по трещинам на асфальте. Его соседка Хельми, пенсионерка с кофе в термосе, часто ворчала: «Опять не позавтракал?» — протягивая ему бутерброд с копчёным лососем. Вечерами он включал старый радиоприёмник, ловя обрывки новостей, но выключал его, как только диктор упоминал «романтические драмы». В баре «Лоухи» Ээро спорил с барменом Юккой, который пытался убедить его посетить киносеанс в заброшенном «Био Раю»: «Там
Ээро, 14 лет, перетаскивает коробки из ржавого автобуса в домик с облупленной синей краской под Хельсинки. Отец умер в прошлом месяце – сердечный приступ во время ночной смены на заводе. В кармане куртки завалялась конфета «Фацер», половинка которой прилипла к обёртке. Лина, соседка в зелёном пуховике с оторванным капюшоном, тычет пальцем в прорубь: «Лёд ещё держится, но если провалишься – вытащу сама. У нас тут верёвки в сарае гнилые». Она бросает окунь в ведро, рыба бьёт хвостом, разбрызгивая
Ээро, бывший механик с обветренными руками, ютился с женой Лииной и дочкой Майей в двухкомнатной хрущевке на окраине Хельсинки. Лиина, убирая крошки с пластикового стола, бросала: «Снова соляркой пахнет. У соседей окна закрывай, а то жалуются». Майя, 14 лет, рисовала в углу на подоконнике — единственном месте, где не висели чьй-то постиранные носки. По вечерам Ээро чинил мотороллеры во дворе, пока Лиина торговала вяленой рыбой на рынке Хаканиеми. Разбитая плитка на кухне, треск радиатора и