Андре Кайат

Луиза, с потрескавшимся лаком на ногтях, перебирала остатки шелка в углу мастерской на улице Риволи. За окном — запах жареного каштана и гул немецких грузовиков. "Мадам Леблан опять требует декольте, как до войны", — бросила Элен, поправляя шпильку в седеющих волосах. Она вытащила из-под стола бутыль с самодельным ликером, спрятанным от патрулей. Утром нашли мешок угля у задней двери — бартер за вечернее платье для жены аптекаря. Луиза, стирая следы чернил с пальцев, шипела:
Жан-Клод Морен, инженер из Лиона, с утра поправлял очки, заляпанные цементной пылью, пока осматривал трещину в опоре разрушенного моста под Кобленцем. Его бригада — немцы из разбомбленного Дюссельдорфа, итальянцы, завербованные через посредников в Турине — спорила из-за пайков. «*Здесь не Рим, черт возьми,*» — бросал Лука, бывший каменщик, разбивая ломом кусок бетона. В соседнем лагере беженцев Эрика Шульц, медсестра из Гамбурга, меняла повязку французскому солдату, который бормотал о минном
Франсуаза завтракает в узкой кухне парижской квартиры, пока Жерар торопливо застёгивает пиджак. Она кладёт перед ним чёрный кофе и круассан, крошки падают на газету с заголовком о забастовках. "В пятницу Матильда зовёт на вечер. Сказала, принесёт вино из Прованса", — говорит она, поправляя скатерть с выцветшим узором. Жерар мямлит что-то про отчёт для босса из Франкфурта, целует её в щёку, оставляя пятно от помады. После его ухода она моет чашку, глядя в окно на мокрые крыши
Люсьен Моро, наборщик в парижской типографии на улице Монторгей, каждое утро заворачивает бутерброды в газетные листы с опечатками. Его соседка Элен, кассирша в кинотеатре «Люксор», оставляет на лестничной клетке окурки «Голуаз» с помадными следами. Они пересекаются у автомата с газировкой: «Ты опять взял мой велосипед?» — «Только если вернешь книжку Селина». Параллельно в портовом городке близ Неаполя Анджело Барди, чиня моторы рыбацких баркасов, получает письма от тети-монашки с вырезками о
В Марселе, возле портовых доков, детектив Луи Моро находит тело грузчика с синим оттиском ладони на шее. Рядом — разбитая бутылка красного вина, этикетка «Château Lafleur, 1968». Его напарник, Карло Риччи, втирает пятно от кофе на рубашке, пока рассматривает следы шин: «Кто-то спешил. Грузовик старенький — масло капало неравномерно». Луи зажигает трубку, игнорируя табличку «Курение запрещено»: «Иди проверь склад №12. Там вчера грузили ящики для Турина». Карло морщится от дыма: «Твоя трубка