Джонатан Харкер, бледный от дорожной пыли, щупает ключ в кармане пальто, пока граф ведет его по винтовой лестнице. "Вам понравится библиотека, мистер Харкер", — голос Дракулы скрипит, как дверные петли в пустых комнатах. По вечерам адвокат пишет Мине письма при свете коптящей свечи: *"Здесь пахнет сыростью и старой шерстью, будто стены проглотили овец"*. Чернильницу он прячет под кровать — слуги слишком тихо передвигаются по коридорам. Однажды утром находит на подоконнике
В Лондоне 1970-х профессор Лорример Ван Хельсинг, седой, в помятом твидовом пиджаке, и его внучка Джессика, в кожаной куртке и джинсах, расследуют исчезновение девушек. Следы ведут к секретному обществу в полузаброшенном офисе на верхнем этаже стеклянной высотки. Там бизнесмен Денхем, худой, с проседью в чёрных волосах, спорит с мужчиной в очками: «Ваши опыты на крысах никому не интересны. Нужны результаты на людях». В подвале здания находят комнату с чёрными свечами, клетками и запахом
Эмили, рыжая в очках, пробирается через заросли плюща к особняку на окраине Брайтона. В рюкзаке — фонарь, бутерброды с тунцом и записи её покойной бабушки о «проклятии третьей ступени». Джонатан, её брат, ломится в дверь ломом: «Плесень везде. Хочешь, чтоб я первым зашёл?» В холле они натыкаются на портрет женщины в чёрном, чьи глаза слезятся масляной краской. Генри, сторож с дымящейся трубкой, появляется из тени: «Не трогайте часы в гостиной. Они… спешат». Ночью Эмили просыпается от скрипа.
Голда Мейерс каждое утро пробиралась через шумные доки Бруклина, где воздух пропитан запахом рыбы и мазута. Ее рыжие волосы, стянутые в беспорядочный пучок, выбивались из-под потрепанной кепки с логотипом порта. В конторе, заваленной грохочущими печатными машинками, она спорила с начальником Джеком Торренсом: «Ты опять проспала смену, Мейерс? — Вас бы мой автобус, Торренс, он ломается чаще, чем ваши обещания». По вечерам в баре «Якорь» она играла в дартс с Луи, механиком-итальянцем, чьи руки