Виктор Бринтц, инженер-электрик из Бремена, каждое утро объезжал на велосипеде кварталы с облупленными фасадами, замечая мелочи: треснувший звонок у подъезда №5, запах жареного шницеля из окна третьего этажа. В среду он обнаружил, что дверь соседки, Марты Хартман, не заперта — цепочка висела на одном винте, внутри гулял сквозняк. На кухне дымился остывший чайник, а на столе лежала открытая пачка сигарет *Lord Extra* с обгоревшим краем. «Марта?» — крикнул Виктор, поправляя очки, но ответило
Лена, пекарша с рыжими волосами, вечно перепачканными в муке, обнаружила, что партия малиновых кексов в её берлинской лавке на Шлоссштрассе начала шевелиться. «Йонас, они жужжат!» — крикнула она своему соседу-студенту, который забежал за чёрным кофе. Тот, роняя учебник по биохимии, тыкнул вилкой в сладкую горбушку. Из неё брызнула липкая начинка, а из-под шкафа выполз десяток миниатюрных кексов с изюмными глазами — они грызли провода от миксера и оставляли за собой крошки, похожие на цемент. К
Лена Штрауб, 28 лет, младший повар в берлинском ресторане *Zur Goldenen Pfanne*, каждое утро начинала с проверки поставок. Её брат Томас, владелец небольшой фермы под Потсдамом, привозил яйца в корзинах, перевязанных жёлтым шпагатом. «Опять трюфели задержали?» — бросала Лена, вытирая руки о запачканный мукой фартук. Шеф-повар Марк Вебер, 45 лет, бывший мишленовский повар, требовал идеальных пропорций: «Два грамма соли, не больше, или омлет превратится в резину». В подсобке, между стеллажами с
Лина Шульц, младший инженер-электрик, в 17:30 обнаруживает, что её брат-близнец Марк пропал после звонка с автоответчика, где слышен шум поездов и фраза *"они нашли долги"*. Она мчится на заброшенный вокзал Шарлоттенбург, где сталкивается с Феликсом Брауном — бывшим охранником казино с татуировкой змеи на шее. Он роется в мусорном баке, вытаскивая смятый конверт с цифрой *€43,620*, бормоча: *"Это даже на кремацию не хватит"*. Лина замечает на его ботинках следы голубой
В Берлине, на улице Шпреевальдштрассе, Томас Бреннер, детектив с хронической бессонницей, копается в мусорном баке за баром «Клоппенбург». Он вытаскивает окровавленный платок с инициалами «М.Р.» — единственная зацепка после исчезновения студентки Лизы Фольмер. В это время его напарница, Лена Штраус, допрашивает бармена, который упоминает «парня в зелёной куртке», постоянно жевавшего жвачку. «Он платил только наличными, даже за пиво», — бармен бросает тряпку на стойку, пахнущую прокисшим пивом.
В маленьком баварском городке, где каждый знает, чья корова мычит, а чья сосиска воняет, закрутилась история одного мясника. Ну, типа, обычный парень — утром колбасы рубит, вечером пиво пьёт. Только вот в подвале у него не просто сардельки зреют, а целая лаборатория по «улучшению» мясопродуктов. Представь: ты стоишь за прилавком, улыбаешься пенсионеркам, а сам думаешь, как бы не переборщить с «специями», которые клиентов не то что сытят — вмазывают на раз. Соседи шепчутся: то ли он гений, то ли
Марта Шульц, хозяйка захудалого гастхауса в Ротенбурге, каждое утро с пяти замешивала капусту в дубовой кадке. «Сахар кладешь как на дрожжах, Лена!» — бросала она дочери, вытирая руки об передник с выцветшим узором. К четвертому пациенту в реанимации мюнхенской клиники доктор Вайс заметил закономерность: у всех нашли нити странного мицелия в легких, а в карманах — смятые чеки из «Zur Sauerkrautkönigin». Когда полиция опечатала кухню, 17-летний Томас нашел в дымоходе железную коробку с письмами
Ох, представляешь, наш старина Франц Эберхофер — тот самый усатый полицейский с вечной сигарой во рту — вдруг вляпался в историю покруче сериалов про мафию! Только вчера он ворчал на скучные штрафы за парковку, а сегодня уже копается в убийстве собственного босса. Да-да, Баршля нашли холодным, как вчерашний суп, и теперь Францу приходится шастать по подозрительным кабакам и выслушивать шепотки местных «бизнесменов». Честно говоря, когда начались эти подковёрные игры с бумагами, угрозами и
Слушай, эта семья Нойхоферов — прямо как в каком-то трешевом триллере, только страшнее. Ну вот серьёзно: их словно кто-то на роду написал «погибнуть максимально абсурдно». Отец — удар током, мать, вся в депрессии, ушла в лес и... сама оборвала петлю. А потом бац — сына давит падающий контейнер! Это как вообще?! То ли проклятие, то ли совпадение, но жуть берет. И вот тут появляются Франц с Руди — детектив-частник, который, кажется, вечно не высыпается, и его напарник, похожий на того парня из
Представляешь, нашему Францу Эберхоферу жизнь вдруг как подкинёт адский коктейль из скуки, личных кошмаров и трупа на рельсах! Ты чувствуешь, как он буквально пропитан этим… сплином, что ли? Словно вчерашний кнедлик — с виду плотный, а внутри пустота. Его Сьюзи вот-вот грохнет дверью, работа в захолустье тянет из него жилы, а начальник — тот ещё фрукт, вечно ворчит, будто съел кислятины. А потом как гром среди ясного неба — пропадает директор школы, местный «любимец публики». На стене его дома