Эрсой Гюлер

Эмир, адвокат из Бейоглу, копался в старом комоде отца, когда нашел пачку писем с печатью Кадыкёя. Чернила выцвели, но подпись «Алише» повторялась трижды. В холодильнике закис айран, а он все листал, пока не наткнулся на фотографию отца в военной форме с незнакомцем — оба стояли у парома на Босфоре, 1989 год. Лина, его сестра, ворвалась с мокрым зонтом: «Селим звонил. Говорит, папа должен был ему квартиру в Фатихе». Эмир смял обертку от сигарет «Tekel 2000»: «Какой еще Селим? Папа ни слова не
Эмир, щурясь от пыльного света лампы в подвале антикварной лавки Капылы Чаршы, перебирал потёртые страницы дневника деда. «Здесь упоминается кувшин с двуглавым орлом… — он ткнул пальцем в арабскую вязь. — Папа говорил, его разбили в 70-х при переезде». Лейла, сдвинув чёрные пряди с лица, достала из сумки осколок керамики с синим узором: «Нашла в коробке со старыми пуговицами. Думала, мозаика из Айя-Софии, но тут твоя фамилия». За окном завыл паром, направляющийся в Ускюдар, а продавец на улице
Элиф, студентка факультета архитектуры, каждое утро покупает симит у уличного продавца возле парка Мачка, пряча под рваным свитером следы от ожогов на запястье. В кафе "Мейдан" за углом она сталкивается с Джемом, сыном владельца строительной компании, который разливает ей турецкий кофе, пока его отец кричит в телефон: «Если не сдашь экзамены — пойдешь на стройку!». Джем, смеясь, прячет под стойкой тетрадь с набросками граффити для заброшенного дома в Бейкозе. «Ты тоже ненавидишь
В старом особняке в Ускюдаре сестры Лейла и Мелек находят в шкатулке матери потрепанный дневник с записью: *«Он не ваш брат»*. На кухне, заваленной банками с вареньем, Лейла роняет ложку в медную миску — звон заставляет Мелек вздрогнуть. *«Это про Эмира? — шепчет она, разглядывая пятно ржавчины на странице. — Почему отец запрещал ему ездить в Трабзон?»* На следующее утро Эмир, не зная о находке, чинит лодочный мотор на причале, споря с рыбаком из Кадыкёя из-за цены на скумбрию. Его кожаный
Представь, как тяжело держать в руках память о человеке, которого больше нет. Вот отец главной героини — моряк, который словно застрял в шторме собственного горя после смерти жены. Его дочь, подросток с колючим взглядом и наушниками в ушах, вообще не понимает, как с ним говорить. Они живут под одной крышей, но будто на разных планетах. А потом — бац! — находится старый дневник матери, и всё летит кувырком. Решение развеять её прах в далёком порту, о котором она мечтала, выглядит безумием, но…
Представьте — тихий двор дома престарелых, утро, а под кустом орущий младенец в корзинке. Ну как тут пройти мимо? Дедушки с бабушками, сами еле передвигаясь, ковыляют на звук… И вот он, момент: в их размеренной жизни появляется этот малыш. Назвали Ягмуром — говорят, имя значит «дождь». Ирония в том, что с его появлением в их жизни точно начался ливень событий. А дальше — классическое «парень растёт, проблемы растут». Только вот проблемы эти не из учебников. То ли судьба издевается, то ли
Знаешь, как бывает, когда любовь буквально врезается в жизнь, как ураган, а потом оказывается, что это только начало? Вот Хазар и Белла — из тех пар, за которых сердце замирает. Парень — из семьи, где каждое утро начинается с десятка «как положено», а все традиции святее конституции. Ну знаешь, ковры на стенах, чай в крохотных стаканчиках, и «так делали наши прадеды» вместо доброго утра. А Белла... О, эта девчонка — чистое солнце Мадрида! Выросла среди музеев, европейской свободы и
Айше, медсестра из скромной стамбульской поликлиники, ежедневно проходила мимо полуразрушенного особняка в районе Бешикташ, пока однажды не заметила, как там поселился Эмир — архитектор, вернувшийся из Германии после смерти отца. Их первая встреча вышла неловкой: Айше, спеша на смену, зацепила зонтом его чертежи, разбросанные на мокром тротуаре. «Извините, я…» — начала она, но Эмир резко перебил: «Не надо. Уже всё испорчено». Позже он явился в её больницу с порезом от ржавой жести — просил
Знаешь, как бывает — вроде всё идеально: огромная семья, папаша-магнат, виллы, яхты... Ан нет! Словно кто-то резко выдернул вилку из розетки всей этой сказки. Понимаешь? Одна ночь, обычный клуб, девчонки с кузенами решили оторваться — и бац! Старшая дочь, Зейнеп, будто сквозь землю провалилась. Вообще. Ни звонка, ни смс, ни следа. А ведь представляешь — отец-то этот, Зафер, вроде всю Турцию на ладони держит, а тут... Чуть ли не на коленях ползает, рыщет по подворотням. Семья в истерике,