Такуя Сато

Деррида Ямами, инженер в очках с поцарапанной левой линзой, копался в схеме дрона на столе, заваленном кофейными стаканчиками. Его отец, Гефест, позвонил среди ночи: «Протокол «Хронос» активирован… Они уже здесь». Через час Деррида нашел его тело в лаборатории под Токио — вентиляция гудела, пахло горелой изолентой. Магну, 11-летняя дочь напарника, схватила его за рукав: «Они хотят наши наработки по машине времени. Бежим!» В заброшенном ангаре Деррида запустил дрон-разведчик, но криокапсула
Ая Таканаси, работавшая в тесном антикварном магазине за станцией Сибуя, нашла в коробке с вещами покойного отца карманные часы с треснувшим стеклом. Часовщик Хироши, чья мастерская помещалась в подвале дома 1930-х годов постройки, провел пальцем по внутреннему механизму и пробормотал: «Здесь лишняя шестеренка… или их должно быть тридцать три?» Когда Ая вставила найденную в ящике стола деталь, часы ожили — стрелки завертелись против часовой стрелки, а за окном внезапно повалил снег, хотя на
Младшеклассница Сацуки, пряча от дождя потрёпанный учебник по биологии под курткой, натыкается на заросшую тропу возле заброшенной станции. Её старший брат Такуя, раздражённо поправляя очки, замечает: «Опять полезла куда не надо? Мать велела к семи быть дома». Вместо ответа Сацуки тычет пальцем в ржавую табличку с иероглифами «Тот берег» — под ней валяется глиняная чашка с трещиной, наполненная дождевой водой. Когда Такуя неловко задевает её кроссовком, туман сгущается до молочной пелены,
Знаешь, есть такой парень — Бунтаро. Самый обычный, как мы все в 17: вроде и жить интересно, а куда бежать — непонятно. Всё бродит в облаках, типа «может, астрономия? Или вот этот курс по макраме?». А потом бац — одноклассница Саюки подходит с идеей, от которой у него глаза на лоб. «Давай сделаем симулятор свиданий!» — и всё, приехали. Он-то в играх кроме тетриса ничего не щупал, честно. Ну, представь: сидит, путает RPG с RTS, а она уже рисует концепты на салфетках. «Да ладно, я всё знаю!» —
Ой, слышали про тот аниме-сериал про карточные игры? Ну, тот, где всё начинается как милая история про школьниц, а потом резко улетает в темные дебри психологических драм? Я сначала думал: «Ну карты, девочки, соперничество — что тут может быть серьёзного?» Ан нет! Как же я ошибался, друзья. Это ж не просто битвы на столах с фанерными картонками — тут всё по-взрослому: манипуляции, сломанные судьбы, а вместо типичных «дружбы-победим» — сплошное «выживет сильнейший». Персонажи... Боже, они такие
Знаешь, есть одна карточная игра, которая взорвала подростковую тусовку пару лет назад. Вроде как обычное развлечение, но тут всё странно: ходят слухи о каких-то «особых» картах с девушками, которые… живые, что ли? Ну, типа, они сами решают, что делать, разговаривают с игроками! Представляешь? Таких счастливчиков зовут Селекторами — они, типа, избранные, могут драться в каких-то параллельных мирах, куда обычным смертным вход закрыт. А победителям, говорят, исполняют желания. Вообще сюжет как из
Помните, как Окабэ вроде бы всех спас? Ну, там, с его вечными "Я безумный учёный!" и экспериментами с микроволновкой. Год прошел — казалось бы, живи да радуйся: друзья целы, мир не рухнул. Ан нет! Знаете, как в жизни бывает — потушишь один пожар, а дымом всё равно задохнешься. Вот он накрутил времени туда-сюда, а теперь аукается. Последствия-то накапливались, как снежный ком — и бац, самого парня словно стёрли ластиком. Ни тебе следов, ни воспоминаний... И только Макисэ. Она одна.
Знаешь, как бывает, когда на тебя вешают то, чего ты даже не делал? Вот Мэя прошла через это еще в началке — друзьяшки вдруг решили, что она виновата в смерти одноклассника. Представляешь, какой удар для ребенка? С тех пор она, как еж, — всех колючками наружу. «Люди — больно, не подходите», — видимо, так ее внутренний монолог звучит. А потом врывается этот Ямато. Ну знаешь типаж: харизматичный старшеклассник, за которым девчонки толпами бегают. Но ему, видимо, надоели восторженные взгляды —