Хосе Монтесинос

Энни Лэндсберг, двадцать три года, в сером платье с затянутым поясом, устраивается санитаркой в клинику «Гленхейвен» под Бостоном. Холлы пахнут хлоркой и вареной капустой, на столе у главврача Кьютера — канделябр с наплывом воска. Пациентка в палате №5, Дороти Клинч, рисует углем на стенах волны, шепчет: *«Они топят нас во льду»*. Медсестра Марта, закатывая рукава, бросает Энни: *«Не задавай вопросов — включай аппарат для шока, если скажут»*. По вечерам в кабинете с кожаным диваном доктор
Лиза, 22-летняя студентка из Чикаго, замечает, что её деверь Джейкоб, механик из гаража на 5-й авеню, слишком часто задерживается у её квартиры. Он приносит коробки с ржавыми инструментами, оставляет на столе консервные ножи с засохшими пятнами, напоминающими кровь. «Ты вчера видел, куда Мурка делась?» — спрашивает Лиза, разливая кофе. Джейкоб молчит, чистя ноготь от грязи отвёрткой. Позже она находит в его куртке билеты на автобус до заброшенного моста — того самого, где месяц назад исчезла
Представьте себе проповедника, от которого мурашки по коже бегут даже в жару. Такой весь из себя "святой отец", а на деле... Охотится на женщин, как паук на мух. Его предыдущая жена — то ли сама с крыши прыгнула, то ли "помогли". А нынешняя вообще еле ходит — то ли от болезни, то ли от страха. И вот новенькие в городке — Триш с дочкой. Смотрю я на них и думаю: "Девчонки, вы хоть замки на дверях меняйте, свечи в церкви ставьте — бесполезно". Этот тип... он же как