В этой больнице начинается кровавое месиво. Всё было изначально совершенно безобидно, организаторы шоу всё спланировали таким образом, что в психбольнице должно было вестись видеонаблюдение. Это было навязчивой идеей для всех. Чем это обернётся, никто не мог предсказать. С каждым днём всё больше и больше желающих поучаствовать в шоу вели себя совсем неадекватно. Через некоторое время было непонятно, кто псих, а кто лишь создаёт видимость психического расстройства. Для увеличения просмотров
Несколько лет назад, жизнь Мойры разделилась на "до" и "после". Трагедия, охватившая ее семью, была настолько чудовищной, что слова теряют свою силу, пытаясь описать весь ужас происшествия. Ее кузен, человек, которого она знала всю жизнь, внезапно превратился в безжалостного монстра. В один проклятый день он устроил резню, унеся жизни почти всех ее близких, а также многих других невинных душ. Самое страшное, что этот психопат так и не был пойман. С каждым годом, когда
В городишке Локвуд, где треснувшие ступеньки почтового отделения давно не красили, Лидия Мёрфи роется в рюкзаке сына. Находит скомканный рисунок — чёрная башня с глазами. "Джейкоб говорил, что туда зовёт *она*", — бормочет она шерифу Гэбриэлу Харту, тыча пальцем в детский каракуль. Харт, разглядывая пятно кофе на рубашке, выдавливает: "Дети фантазируют". Но вечером, обыскивая заброшенный склад за авторемонтом "Бенни", Лидия натыкается на ту же башню — граффити на
Оля, владелица крохотного магазина с вывеской «Львівські солодощі» на Брайтон-Бич, каждое утро раскладывает пачки «Рошена» и банки варенья из лепестков роз. Её муж Игорь, таксист с треснувшим экраном телефона на панели, ворчит за завтраком: «Снова эти грузы из Польши таможня задержала. Кому сейчас наши вафли нужны?» Оля молча поправляет платок на голове, зная, что Игорь три месяца скрывает увольнение из фирмы курьера. В углу квартиры, заваленной коробками с вышиванками для ярмарки, бабушка