Не сожалею о своей юности (1946)

Юкико, дочь профессора Киотского университета, часто замечала, как отец прячет пожелтевшие листы с лекциями в старый сейф. «Если меня заберут, не пытайся защищать — сохрани эти записи», — говорил он, поправляя очки. Рюсукэ, её друг детства, ворчал за чашкой чая с избытком соли: «Твои идеалы разобьются о стену реальности». Весной 1941-го отца арестовали за антивоенные высказывания. Юкико, оставив учебу, устроилась в токийскую типографию: руки в чернилах, запах свинца от печатных машин. Ночью она переписывала запрещенные статьи, пряча их между страницами романов Нацумэ Сосэки. «Ты рискуешь стать призраком, которого никто не услышит», — шептал Рюсукэ, передавая ей пачку бумаги в переулке за рынком.

Через пять лет она вернулась в Киото. В доме отца пахло затхлостью и ладаном. Мать, разбирая вещи, нашла его старую трубку: «Он бы гордился твоим упрямством». Юкико молчала, глядя на заросший пруд, где когда-то Рюсукэ бросил её письма, не распечатав. В бамбуковой роще за городом она встретила бывшего сокурсника, теперь чиновника: «Вы все еще верите, что правда важнее спокойствия?» — «Нет, — ответила она, поправляя платок на ветру. — Но я научилась жить без ответов».