Эико Миёси

Юкико, дочь профессора Киотского университета, часто замечала, как отец прячет пожелтевшие листы с лекциями в старый сейф. «Если меня заберут, не пытайся защищать — сохрани эти записи», — говорил он, поправляя очки. Рюсукэ, её друг детства, ворчал за чашкой чая с избытком соли: «Твои идеалы разобьются о стену реальности». Весной 1941-го отца арестовали за антивоенные высказывания. Юкико, оставив учебу, устроилась в токийскую типографию: руки в чернилах, запах свинца от печатных машин. Ночью она
Молодой детектив Мураками, в помятом плаще и с потёртым кейсом, теряет служебный намбан на переполненном рынке Сибуи. В кармане — билет на трамвай №3 и смятая фотография сестры, которую он обещал перевезти в Токио. Вор Юса, щурясь сквозь дым самокрутки, бросает ему: *«Ищи в бочках с солёными сливами — может, крысы сожрали твою железку»*. Мураками ночами шарит по задворкам Гинзы, выспрашивает у торговцев жареным угрём, но натыкается только на американских солдат, меняющих консервы на шёлковые
Тацуо Каваками, слесарь с завода в Иокогаме, каждое утро протирает очки, заляпанные машинным маслом. Его соседка Мичико, вдова с шрамом на левой руке от осколка, продает на рынке вяленых кальмаров, пряча часть выручки в жестяную коробку из-под печенья. По вечерам Тацуо заходит в закусочную «Акаибори», где шеф-повар Рёта наливает ему дешевое саке и ворчит: «Снова не справляешься с пайками? У тебя под глазами землю копать». Дочь Тацуо, Аяко, тайком рисует углем на обороте газет — разбомбленные
В густом лесу возле болотистой долины двое крестьян, Тахэй и Матасити, роют ямы для ловушек, споря из-за краденой рисовой лепешки. «Ты съел половину вчера!» — бурчит Тахэй, вытирая пот грязным рукавом. Рядом, в полуразрушенной крепости, заросшей плющом, прячется раненый генерал Рокурота. Он чинит сломанный лук, прислушиваясь к крикам солдат клана Акидзуки, которые патрулируют тропу. Ночью у костра, сложенного из сырых веток, Матасити перевязывает гнойную рану на ноге Рокуроты тряпкой,