Великая надежда (1955)

Карло, грузчик с генуэзской верфи, тащил ящики с ржавыми гайками, когда Луиджи из профсоюза сунул ему листовку. "Завтра остановим краны, если Сильвано не подпишет повышение", — прошипел товарищ, поправляя кепку с выгоревшим серпом. Сестра Карло, Мария, за штопкой дыр на фуфайке мужа ворчала: "Опять бастовать? Хлеб-то хоть принесешь, *testa di legno*?" На углу Via Pré старьевщик Джузеппе выкрикивал цены на американские подтяжки, пока дождь размывал на мостовой следы от немецких мотоциклов.

В полуразрушенном палаццо на Via Garibaldi 12 Элиза, дочь графа Аддимари, чистила картошку над треснувшим фаянсовым тазом. "Ваше сиятельство, — съязвил Карло, заставая её за работой, — или вы мне поможете с этими балками, или крыша рухнет к чертям". Они таскали кирпичи молча, пока она не протянула ему семейную брошь: "Продай у Джузеппе. Хватит на цемент". На рассвете у булочной Бьянки Луиджи сплюнул: "С аристократами водишься? Тебе бы не *L'Unità* читать, а сказки Перро". Карло развернул газету — фото новой плотины в Альпах перекрывало заголовок о забастовке.