Холмы гнева (1959)

В долине возле реки Эшборн семья Гарретов — отец Элай, дочь Марта и младший сын Кэл — копали колодец три дня, пока лопата не ударила в камень. «Воду забрали наверх», — Элай вытер пот рукавом рубахи, глядя на соседские поля, огороженные новыми проволочными заборами. Марта, разливая похлебку из чугунка, услышала стук колес: Ричард Баркли, управляющий поместьем, въехал во двор на сером авто. «К концу недели очистите участок. Земля под фабрику», — бросил он, не вылезая из машины. Кэл спрятал за спину ржавый гаечный ключ, который нашел в сарае.

На ярмарке в Сент-Мэри Элай столкнулся с фермером Дойлом, чью овчарню сожгли за долги. «Судья — племянник Баркли. Какие тут законы?» — Дойл разбил яйцо о край стола, желток растекся по грязной скатерти. Ночью Марта прокралась к фабричным складам, подпалила брезент с хлопком — пламя осветило табличку «Собственность графства». Утром шериф обыскал их дом, вывернул сундук с письмами покойной матери. Кэл спрятался в яме для корнеплодов, сжимая ключ в кармане: завтра он сломает насос на скважине Баркли. Элай, глядя на дым над холмами, вспомнил, как жена сажала георгины вдоль забора — теперь там груды кирпича и цемента.