Тереза Дескейру (1962)

Тереза ковыряется в механизме карманных часов, заляпанных маслом, пока её отец, Антуан Дескейру, спорит с клиентом о цене ремонта. "Лион? Ты с ума сошла? — хрипит он позже, вытирая пальцы об холщовый фартук. — Женщинам в мастерских не место, хватит с тебя цепей для кукурузных часов". В углу мастерской валяется раскрытый конверт — письмо из технического училища, засыпанное стружкой. По вечерам Тереза пробирается через виноградники к сараю Луи Гиберта, где они под треск керосиновой лампы разбирают старый мотор. "Если соберу, поедет?" — она тычет гаечным ключом в ржавый цилиндр. Луи, пахнущий прелым листом, усмехается: "Сначала докажи, что не только пружинки крутишь".

В доме Дескейру пахнет луковым супом и лекарствами: мать, Марсель, с пятнами ромашки на ночной рубашке, кашляет в подушку. Тереза засовывает под кровать чертежи паровых клапанов, переписанные из библиотечной книги с оторванной обложкой. На исповеди отец Анри трёт переносицу: "Твой ум — дар, но долг…" — "Долг — это когда ремешок душит, а ты делаешь вид, что дышишь свободно", — перебивает она, сжимая в кармане винтик от сломанного метронома. После похорон матери Луи ловит её у колодца: "Поедем завтра. Или так и будешь бояться собственных шестерёнок?" Тереза роняет ведро, вода заливает трещину в камне, похожую на карту железных дорог.