Мама Рома (1962)

Рома, сорокапятилетняя торговка с рынка Кампаньи, каждое утро перетаскивает ящики с артишоками и баклажанами, пока ее сын Этторе, шестнадцать лет, слоняется между ларьками. «Деньги за школу уже третью неделю жду, — хрипит она, разворачивая газету с объявлениями о работе. — Хоть бы грузчиком устроился, а не по подворотням шлялся». Этторе бросает окурок в лужу: «Там платят гроши, мам. Лучше с Сандро на стройку — он говорит, за смену пять тысяч дают». По вечерам Рома стирает окровавленные рубашки сына, пряча их под кровать, чтобы соседи не увидели.

На заброшенной стройке у Via Tiburtina Этторе таскает мешки с цементом, споря с бригадиром из-за недоплаченных лир. «Не нравится — вали обратно в свою трущобу», — бросает тот, размахивая ключами от склада. Через неделю Этторе находят в канаве с перебитыми коленями. Рома закладывает сережки покойной матери, чтобы купить гроб, но денег хватает только на сосновый ящик без таблички. «Он бы еще пожил, — шепчет она, разливая холодный минстроне в миски. — Если б не этот проклятый цемент». Соседки у плиты перешептываются, что видели Сандро с новым ножом — яшмовой ручкой, как у братьев с via dei Fienaroli.