Большие каникулы (1967)

Антуан, 12 лет, с чемоданом из потрескавшейся кожи, стоит на перроне вокзала Монпарнас. Отец, в помятом пиджаке, суёт ему пять франков: *«Не теряй, и пиши матери»*. Деревня Сен-Луи встречает глинистыми дорогами и запахом коровьего навоза. Тётя Мари, в переднике с мукой, заставляет чистить картошку в медном тазу, а дядя Пьер мастерит скворечники из обрезков дуба. На чердаке дома Антуан находит коробку с ржавыми коньками и письмами 1943 года. С Люси, соседской девочкой в клетчатом платье, они ловят раков в ручье, споря, чей камень дальше улетит. *«Твой как кирпич — только лягушку напугает»,* — смеётся она, вытирая руки о траву.

Жан-Клод, пацан с гаражом за школой, тащит их к разбитому мотоциклу «Терро». *«Мотор как у мясорубки, но заведётся»,* — клянётся он, тыча отвёрткой в масляный картер. Гильом, местный забияка, кидает в них гнилыми яблоками: *«Парижские крысы опять чужое роют!»*. Ночью, пока дядя Пьер храпит в кровати с деревянными шариками, Антуан пробирается в сарай — достаёт свечу, чтобы переписать схему двигателя. Утром мотоцикл чихает, дымит и глохнет у церкви. Гильом, высматривавший их из-за изгороди, неожиданно подкидывает тросик сцепления: *«Это вам за то варенье… которое Мари вчера принесла»*. К концу лета они плывут на рассохшейся лодке, споря, кто первый увидит маяк. Антуан прячет в ботинок камень из ручья — шершавый, как кора дуба.