Ружья великолепной семерки (1969)

В мексиканской деревушке Пасо-Ольвидо пыль смешивается с дымом от костров. Крис, бывший солдат с шрамом через левую бровь, выбивает гвоздь в покосившемся заборе, пока местные подростки таскают ящики с динамитом из заброшенной шахты. "Три дня — и Калавера с бандой здесь, — бросает он, вытирая пот рукавом. — Без стен, без пушек... выживем, только если спина к спине встанем". Вин, парень в потёртом кожаном жилете, спорит с Бернардо, ирландцем с кинжалом за поясом: "Ловушки у реки — самоубийство. Бравоны с фланга зайдут!" Старуха Мария, растирающая кукурузу на плоском камне, ворчит: "Лучше бы хлеб пекли, а не смерть ждали".

На рассвете четвёртого дня над холмами показываются всадники в чёрных пончо. Ли, китаец с обожжёнными пальцами от пороха, залезает на колокольню, привязывая к верёвке от колокола обрез двустволки. "Сколько патронов?" — кричит снизу Чико, пацан лет шестнадцати, прячась за бочкой с водой. "Хватит, чтоб напомнить, за что деремся", — хрипит Ли, прицеливаясь в первого бандита. К вечеру улицы усеяны гильзами и осколками глиняных кувшинов. Бернардо, истекая кровью из раны в плече, тащит к сараю ящик с динамитом: "В аду встретимся, ублюдки..." Вин, прикрывающий бегущих к реке женщин, орет: "Чико, бросай факел, бросай!" Взрыв сносит пол-посёлка, но бандиты отступают. Крис, перевязывая руку окровавленным платком, смотрит на дымное закатное небо: "Завтра вернутся".