Юные морские пехотинцы (1972)

Такуя Кайдзука, сжимая металлическую щётку, скребёт ржавые перила на палубе корабля. Рядом Хироси Сэнда, вытирая пот с шеи, бросает инструмент: «Опять эта ржавчина. Лейтенант Огава хочет, чтоб мы тут сгнили?» Такуя молча указывает на пляж, где группа новобранцев тащит брёвна по песку. «Лучше ржавчина, чем десять кругов под солнцем», — бормочет он. В казарме пахнет старым маслом и мокрыми ботинками; краска на стенах отслаивается, как обгоревшая кожа. После отбоя они делят втихаря припрятанные лепёшки *мокки*, купленные у повара-сержанта. Огава, застав их за едой, лишь хмыкает: «Завтра на учениях сожжёте все калории».

Патрульный катер рассекает воду у залива Сагами. Хироси, всматриваясь в бинокль, замечает тёмный силуэт лодки без опознавательных огней. «Слева, триста метров!» — кричит он, перекрывая шум мотора. Пули цокают по обшивке, когда контрабандисты открывают огонь. Такуя, прижимаясь к борту, толкает Хироси вниз: «Ищешь смерть? Прикрывай, пока перезаряжаюсь!» После перестрелки на палубе остаются следы крови и гильзы. Огава, разглядывая захваченные ящики с пистолетами, бурчит: «Неплохо… для салаг». Вечером у костра Хироси дрожащими руками закручивает бинт на ране: «Чуть не попал в двигатель…» Такуя, разламывая сухую рыбу, усмехается: «Если бы попал — сейчас б орали, как чайки».