Мой брат Анастазия (1973)

Лука поднимал пыль на проселочной дороге, тормозя мотоциклом у аптеки "Сан-Джорджо". В кармане — флакон с антибиотиками для сестры. Анастазия, в застиранном халате, развешивала белье во дворе дома на via Garibaldi: "Опять у Мариетты стащил? Они тебя в участок заберут, дурак". Он бросил сверток на стол, где валялись счета от больницы — доктор Риччи требовал оплаты за последний рентген.

В трактире "Тре Луне" Карло, сын аптекаря, наливал Луке вино сквозь усмешку: "Твой отец заложил мастерскую ещё в шестидесятом. Теперь ты мне должен". Анастазия, стирая руки до красноты в прачечной, согласилась на встречу с нотариусом Бьянки — тот нашёл дядино завещание под слоем оливкового масла в старом сундуке. Когда Лука вскрыл пол в кузнице, искал спрятанные лиры, соседка Клара закричала: "С ума сошли? Тут крысы сдохли!" Диалоги обрывались звоном церковных колоколов — городок не давал забыть, что каждое действие видно как сквозь стекло витрины.