Призывница Гретта (1973)

Гретта, 23 года, с утра до ночи вкалывает на текстильной фабрике в Берне. Руки в синих прожилках от красителей, волосы пахнут машинным маслом. Отец, Отто, швыряет в её сторону деревянный башмак: «Ты думаешь, станки сами себя починят? Иди к Францу, он тебя ждёт у церкви». Франц – мясник с обрубками пальцев, два года таскает за ней корзинку с яблоками. Вместо свидания Гретта пробирается в военкомат на окраине города, заполняет анкету фиолетовыми чернилами. Врач в очках с толстыми линзами щупит её плечо: «Девчонка, тебе бы детей рожать, а не винтовку таскать». Она молча закатывает рукав – шрам от парового котла на предплечье как пропуск.

Казармы под Мюнхеном пахнут щёлоком и бензином. Сержант Фогель каждое утро тычет тростью в простыни – ищет складки. Ханна, рыжая связистка из Дрездена, учит Гретту ставить заплатки на сапоги: «Держи иглу под углом, а то шов расползётся». На стрельбище Гретта трижды промахивается мимо мишени; Ханна фыркает: «Целься в ремни у того урода Клауса». Лейтенант Клаус, бывший учитель математики, вытирает сапог о её гимнастёрку: «Уборщицы нужны в столовой, Швейцарка». Ночью в караульном помещении Гретта пишет письма на обёрточной бумаге, описывает матери стальные души под одеялами. Через полгода – красная нашивка за ремонт грузовика, но новость из штаба: программу свёртывают. Ханна сжимает её ладонь: «Беги. Пока не стало как в сорок пятом». Гретта рвёт открытку от Франца с предложением руки, смотрит на дождь за колючкой. Завтра – выбор: автобус домой или контракт на границе с Австрией.