В восемнадцать мальчишеских лет (1974)

Сергей Ковалёв, вкалывая на московском автозаводе, вечно норовил сбежать со смены раньше — тянуло к реке, где старый приятель Игорь Михеев чинил моторку. «Опять форсунки забились, — ворчал Игорь, вытирая руки об промасленную тряпку, — без тебя тут полдня ковырялся». По вечерам, в комнате общаги №14, где трещал радиоприёмник «Спидола», Олег Руднев тушил самокрутки в жестяной банке из-под гуталина. Его мать из Воронежа присылала посылки с сушёной вишней — делился, пока переписывал конспекты за вечернюю школу: «Завтра комсорг опять будет о соцсоревновании лекции читать — хоть сбеги».

На субботнике у ДК «Красный Октябрь» Лида, дочь мастера цеха, затеяла спор с Сергеем из-за разбитого станка: «Ты ж его вчера настраивал!» — «Да гайку сорвало, недотянул…» Пока они спорили, Игорь с Олегом тащили через двор ящики с болтами — грузовик встал посреди двора, водитель Василий орал: «Куда прете, слепые? Тут проезд!» Вечером, заваривая чифир на электроплитке, Олег бросил в окно камушек — сигнал ребятам с соседнего корпуса: выходи, гулять будем. У кинотеатра «Заря», облокотившись на велосипеды, спорили, ехать ли завтра в колхоз за картошкой. Игорь крутил в руках гаечный ключ: «Мне на лодке надо — сетки проверю». Сергей молчал, разглядывая трамвайные рельсы — завтра снова первая смена.