Наваждение (1976)

Джонатан Брукс переезжает в Спрингфилд после увольнения с металлургического завода. Коричневый чемодан с потёртыми углами, арендованная комната над пекарней — запах дрожжей смешивается с гулом поездов за окном. Он устраивается ночным сторожем на заброшенный завод «Вестал», где ржавые конвейеры скрипят под порывами ветра с реки. В первую смену находит в каморке старую записную книжку: «Л.М., 1951. Они не ушли. Смотри в трещину между 12-й и 13-й балками». На рассвете, протирая очки, замечает на стене цеха тень в каске — движется против остановленных механизмов. «Кто здесь работает после смены?» — спрашивает он уборщицу Мэри, та роняет швабру: «Спроси у Элейн из библиотеки. Только не говори, что я послала».

Элейн Марлоу выдаёт ему подшивку местных газет 1952 года. На снимке митинга у ворот завода Джонатан видит свою комнату над пекарней — в окне силуэт женщины в платье с кружевным воротником. «Ваша бабушка?» — тычет пальцем в фото. Элейн молча разворачивает свёрток: внутри ключ от тоннелей под заводом и письмо с печатью «Л.М.». Ночью Джонатан спускается в подвал, натыкается на детский велосипед, обмотанный колючей проволокой. Голос за спиной шепчет: «Я же просила не копать», — оборачивается — на стене каплями смолы выведено «Лора». Утром в кафе официантка ставит перед ним кофе: «Место у радиатора свободно. Там она всегда сидела». На блюдце — сахарница с инициалами Л.М.