У войны не женское лицо (1 сезон)

Анна, медсестра из-под Ленинграда, вшивала в гимнастёрку карманы для бинтов, пока её рота отступала через торфяные болота. Командир, увидев, как она волокла раненого бойца, хрипел: «Брось, всё равно не дойдёте». Она перевязала сломанные пальцы обрывком портянки, ответив: «Пока ноги носят, буду таскать». По ночам, отдирая примерзшие к сапогам обмотки, она считала, сколько ступней отморозила за день — три или четыре.

Мария, снайпер из Сталинграда, шила чехол для винтовки из плащ-палатки, чтобы ствол не звенел на морозе. После каждого выстрела завязывала узелок на краю платка — к февралю 1943-го их набралось сорок три. «До сотни не дотяну», — сказала она Наде, связистке, разминая онемевшие пальцы у печки-буржуйки. Та молча протянула ей кусок сахара-рафинада, украденный у убитого немца. Позже Мария заметила, что сахар пахнет порохом, и выбросила его в воронку от мины.