На следующее утро (1986)

Бетси, в красной кофте с выгоревшим рукавом, застывает у шкафчика, пока Дэнни из команды по бейсболу тычет пальцем в её учебник по алгебре: «Ты сама виновата». В кафе «Мельница» Лора, разминая салфетку, шепчет: «Мой брат видел, как ты уходила с той вечеринки». Бетси перебивает: «Ты вообще слушаешь, что я говорю?» — и вываливает на стол ключи, жвачку Orbit, билет в кино на *Топ Ган*. Позже, в больничном коридоре, мать Бетси, Элейн, мнёт чек из магазина тканей, глядя на синяк под коленом дочери. Отец, Том, в рубашке с заправленным воротником, звонит адвокату: «Нет, не собираемся молчать».

В суде №3 округа, пока кондиционер гудит, Бетси роняет стакан воды на протоколы. «Судья попросит обращаться к делу, мисс Корман», — шипит прокурор. Лора приносит окровавленные джинсы в пакете из CVS, но Дэнни смеётся с задней скамьи: «Кто поверит, что это не её месячные?» После вердикта директор школы, пахнущий лосьоном Aqua Velva, предлагает Бетси перевестись на домашнее обучение. Отец Дэнни, в костюме от Brooks Brothers, ставит перед Томом конверт: «Это компенсация за… недопонимание». Вечером Бетси рвёт конверт, закидывает теннисную ракетку Pro Staff под кровать и включает автоответчик — там голос Лоры: «Я больше не могу с тобой говорить. Папа запретил».