Мятежник с моноклем (1 сезон)

Эдмунд Хартли, часовщик с Бейкер-стрит, коптил лампой медные шестерёнки, когда почтальон сунул в щель конверт с печатью в виде треснувшего крыла. Сестра Клара исчезла две недели назад, оставив в мастерской только монокль с гравировкой — переплетённые змеи вокруг линзы. «Вентворт-Холл. Они в стенах слышат», — каракули в письме пахли лавандой, её обычными духами. В подвале паба «Красный лев», где Эдмунд перекусывал пирогом с почками, старик в кепи пробормотал: «Серебряный Луч — не для живых. Спроси у Гловер в архиве Сент-Панкрас». Миссис Гловер, перебирая карточки с названиями запрещённых книг, щёлкнула языком: «Ваша сестра рылась в дневниках лорда Алджернона. Он в 1893-м сошёл с ума, разрезал глобус на куски… Ищи фабрику у доков. Там теперь фонографы собирают».

На заброшенном складе возле Темзы Эдмунд, притворившись наладчиком турникетов, услышал вой сирен из вентиляции. Горничная Элси, вытирая руки о передник, толкнула его в чулан: «После полуночи они спускаются в шахту. Клара в клети — не дай им закончить мост». Лифт с решёткой увёз его на глубину, где в зелёном свете аргоновых ламп десятки людей в чёрных мантиях кружили вокруг машины, напоминающей гигантский метроном. Лорд Вентворт, поправляя монокль, прошипел: «Ты опоздал. Она уже по ту сторону зеркала». Выстрел Эдмунда разбил стеклянную трубку с ртутью — вспышка ослепила зал. Бежал по канализационным туннелям, таща на плече Клару, которая бормотала: «Они думали, что смогут управлять временем… но оно управляет ими». На рассвете, у грузового поезда в Ливерпуль, Эдмунд заметил, что символ на её ладони теперь повторяет линии его собственной.