Хрустальное сердце (1987)

Клара, 14 лет, тренируется на площади Севильи под гитару отца Мигеля. Пыль въедается в её красно-желтую юбку, а треснувшая колонка хрипит от кассеты с *булериас*. Мать Кармен швыряет на стол учебники: «Математика, а не эти прыжки!» Мигель, не отрываясь от настройки струн, бурчит: «Она выберет сама». По вечерам Клара протирает гитару от липких следов апельсинового сока — отец вечно оставляет стаканы без подставки. «Сломаешь — чини сама», — ворчит он, но прячет улыбку в седые усы, когда она втихаря повторяет *сапатеado* на кухне.

Через полгода Клара тащит чемодан с наклейкой *JFK* через мокрый асфальт Бруклина. Мать стирает форму официантки в прачечной за $3 в час, а Клара репетирует в подвале с Джейсоном, который бьёт в *кахон* после школы. «Твой ритм — будто гром, но где *ты*?» — кричит он, когда она путает шаги. По ночам пишет отцу письма на салфетках из кафе: «Здесь даже луна плоская». В день выступления на углу 5-й авеню Мигель появляется с гитарой в чехле, протёртом до дыр. «*Vamos*», — хрипит он, и джазовый саксон подхватывает *фальсету* Клары.