Европейское Рождество (2024)

Мира, сортировщица на белградском почтамте, нашла в ржавом ящике для невостребованных писем конверт 1943 года с выцветшей готической надписью «Anneliese». Внутри — фотография девушки в платье с кружевным воротничком и ключ на цепочке. «Они лежали под кипами квитанций за отопление, — сказала она Николе, студенту, забирающему посылку с дедовскими часами. — Посмотри, тут на обороте печать кафе «Москва»». Никола, размотав шерстяной шарф, провёл пальцем по трещине на снимке: «Это не ключ от двери. Смотри — ушко слишком узкое для замка».

За неделю до Сочельника они взломали замок в подвале дома на Добрачиной улице, где пахло плесенью и мёдом от разбитых банок. В сундуке с австрийскими газетами нашли дневник Аннелизы: «12 декабря 1944. Пастор спрятал нас за алтарём Цркве Светог Марка». На полях — детские каракули: «Мама, почему мы не зажгли адвентский венок?». Когда застройщик Вук пригрозил вывезти архив Миры под предлогом ремонта труб, Никола вставил найденный ключ в механизм колокола на стройплощадке — медный звон разбудил район. «Вы разрушаете память под предлогом прогресса», — кричала Мира, держа в руках чью-то переписку 90-х, пока Вук теребил медальон Святого Петра на цепочке.