Рейвленд (2023)

Мейв, двадцатитрехлетняя бариста из кафе *Грейсвилл*, каждое утро замечала на кирпичных стенах района новые граффити — переплетения геометрических узоров, которые исчезали к полудню. Её сосед Зейн, парень в рваной косухе, собирал на балконе синтезаторы из деталей, найденных на блошином рынке. Однажды ночью, возвращаясь с работы, Мейв услышала из канализационного люка ритмичный гул. Зейн, подглядев её попытки поднять крышку, пробормотал: *«Ты тоже видела символы на трансформаторной будке за мостом? Там внизу... что-то вроде клуба»*. В подземном тоннеле они нашли «Эхо» — заброшенное помещение с неоновыми гирляндами, треснувшим диджейским пультом и магнитофоном, игравшим мелодию без пластинки.

Среди обломков мебели Мейв нашла дневник с инициалами *Л.К.* — Лора Квинн, студентка колледжа 1987 года, описывала «разлом» под городом и исчезновения людей после вечеринок. Зейн, подключив самодельный осциллограф к динамикам, зафиксировал всплески низких частот. *«Это не музыка, это... эхо сигналов»,* — сказал он, пока экран заполняли пики. Стэн, владелец комиссионки *Ретро-Вольт*, узнав об их находках, выгнал их, бросив: *«Вылезайте из этого дерьма, пока не...»* — фраза оборвалась. Тем же вечером, когда Мейв нарисовала символ из дневника на стене кафе, а Зейн запустил запись с магнитофона, в переулке замигал свет, и силуэты из «Эха» материализовались у мусорных баков.