Танец сорока одного (2020)

Карла, 19 лет, каждый день ездит из окраин Мехико в центр на автобусе №57, где к сиденьям прилипли жвачки. Тренируется в зале с отслоившейся краской на стенах, повторяя *jarabe tapatío* под скрип старого проигрывателя. «Завтра последний шанс — отбор в Рио», — шепчет она, зашивая дырку на розовой юбке. Мать втирает мазь от боли в суставах её отцу, который молча смотрит на гитару в углу. «Там платят 50 тысяч песо. Хватит на лекарства и ремонт крыши», — говорит Карла, завязывая шнурки на потёртых балетках.

В Сан-Паулу Лукас, 22 года, крадёт электричество для колонки, чтобы тренироваться на бетонной площадке возле мясного ларька. Его младшая сестра Мариза продаёт *acarajé* туристам, а он бьёт *windmill* в пыли, стирая локти в кровь. «Выиграю — уезжаю от этих трущоб», — говорит он приятелю Диого, пока тот чинит разбитый скейт. В Рио они сталкиваются у регистрационного стола: Карла поправляет бант на поясе, Лукас насмешливо щёлкает пальцами под ритм её каблуков. «Ты как курица в кружевах», — кричит он. «А ты прыгаешь, будто обожрался чили», — парирует она. Ночью перед финалом Карла слышит, как Лукас репетирует под её мелодию на лестнице отеля. Утром она вплетает в танец резкий твист бедер, а он неожиданно хлопает в такт *huapango*. Зрители встают, когда Лукас ловит Карлу на спине, смешивая *footwork* с дробью каблуков. Чек на двоих они разрывают пополам: Карла отправляет деньги домой, Лукас снимает комнату рядом с её тренировочной студией. «Зачем тебе Рио?» — спрашивает она. «Чтобы научиться танцевать без страха», — отвечает он, рисуя на стене ацтекские узоры поверх граффити.