Тропики (1 сезон)

Эмир, худой парень в потертой куртке, копался в ящиках с анчоусами на причале Кадыкёя, когда нашел сверток, перевязанный бечевкой. Внутри — карта с пометками красными чернилами: «Дегирменкапы», «цистерна Базилика», «остров Кыналыада». Запах соли смешивался с дымом от жаровни с мидиями, когда Лейла, в зеленом платке и с царапиной на щеке, выхватила карту у него из рук. «Ты даже не знаешь, что держишь, — прошипела она, поправляя сумку с инструментами для дайвинга. — Это вело к кораблю моего деда. Его компас там… тот, что с двумя стрелками». Эмир, вытирая руки о штаны, усмехнулся: «Значит, делиться будем? Или устроишь истерику, как вчера у бухты?»

Они спустились в затопленную цистерну за мечетью Сулеймание, где Лейла, светя фонариком на потолок, нашла резной камень с координатами. «36°08′23″N, 29°35′17″E… Это же мыс Гелидония, — пробормотала она, перебирая четки в кармане. — Там рифы, как ножи». На пыльной дороге к побережью их догнал Али, бывший партнер Эмира по рыбному цеху, с царапанным револьвером: «Карта стоила мне пальца, — он показал культю в кожанной перчатке. — Отдадите, или придется нырять с грузом». В пещере за пляжем Патара, где волны выли сквозь трещины в скалах, Эмир наступил на люк с турецкими буквами «Yürek» — внутри лежал компас, обмотанный водорослями, и письмо на османском: «Кто повернет стрелки к Алании, найдет не сокровище, а пожар». Лейла вырвала страницу: «Деду писали, что это путь к жене… он десять лет искал…» Эмир, разглядывая обратную сторону, хрипло рассмеялся: «Тут еще адрес в Трабзоне. У кафе «Мейхане». Твой дед, видно, любил головоломки».