Звукоизоляция (2022)

Лиам, звукоинженер с хроническим тиннитусом, снимал квартиру над пабом «Кривой гвоздь» в Камдене. Его соседка Марта, пенсионерка, каждое утро стучала в потолок тростью, если он включал генератор белого шума после полуночи. В студии на Эбби-роуд, заваленной петлями плёнки и платами от старых синтезаторов, он чинил микрофон для Эмили — гитаристки постпанк-группы, которая на репетициях повторяла: «Мне нужно, чтобы вокал звучал как крик через разбитое стекло». Однажды, разбирая архивные записи для музея Айзлворта, Лиам наткнулся на трек 1983 года с частотой 18 Гц. «Слышишь? Это как вибрация в костях», — сказал он, вставляя кассету в деки. Эмили, поправляя синюю прядь волос, усмехнулась: «Твои призраки опять шепчут?».

Через неделю на Брикстонском рынке Томми, бармен из «Гвоздя», снял на телефон, как у уличного музыканта лопнули струны на гитаре — ровно в момент, когда Лиам проигрывал ту самую частоту через портативные колонки. Эмили, обнаружив трещины на стене своей квартиры в Шордиче, притащила Лиама к вентиляционной шахте: «Ты прав. Оно живёт в инфразвуке — но я хочу вшить его в новый трек». Ночью в тоннелях заброшенной станции «Дадженем Ист» они нашли генератор, ржавевший с 80-х. «Отключим — и неизвестно, что взорвётся. Оставлю — звук сожжёт мозги половине города», — Лиам щёлкнул ножом по проводам. Эмили выдернула штекер: «Думаешь, твои беруши спасут? Мы уже часть этой волны».