Однажды в... Голличуде (2022)

В старом особняке на Саут-Ла-Бреа, актриса Эвелин Харпер разбирает почту: счет за электричество, реклама новых магнитофонов, письмо от неизвестного поклонника. Она закуривает, оставляя след помады на фильтре, и бормочет: «Опять эти дурацкие роли. Винсент хочет, чтоб я играла нимфоманок до пенсии?» В это время Джек Торн, в засаленной рубашке, тыкает в печатную машинку в съемной комнатке над гаражом. Его сосед, осветитель Луис, стучит по трубе: «Тише там, Шекспир! Третий час ночи!» Джек выбрасывает в окно смятые листы — сценарий про ковбоя-гея забраковали все студии.

В закусочной «Мелроуз-дайнер» Эвелин находит Джека за стойкой: он подрабатывает официантом, пряча под фартуком блокнот с набросками. «Вы же та самая… из фильма с акулой?» — «Та самая, да. А вы — парень, который украл мой стул на премьере». Она читает его черновик, пока пьет кофе с коньяком. Через неделю Винсент Кроу, поправляя галстук с пятном, орет в телефон: «Кто разрешил снимать эту грязь про коммунистов?» На площадке Эвелин в платье с перешитыми блестками спорит с режиссером: «Моя героиня не будет кричать. Она засмеется». Джек, наблюдая за монтажом, находит в архиве письмо Винсента 1951 года — поддельный контракт, украденные гонорары. Луис, чиня прожектор, шепчет: «Сюда бы детектива. Или адвоката».