Оттепель (1 сезон)

Лидия, польская докерша с рыжими прядями из-под вязаной шапки, разгружала ящики с балтийской сельдью в порту Гданьска, когда заметла в толпе Джеймса — британца в помятом твидовом пиджаке, спотыкающегося о ледяные лужи. «Ты здесь надолго?» — спросила она на ломаном английском, протягивая ему термос с чаем, пока он чинил сломанный датчик на кране. «До тех пор, пока не пойму, почему ваши рыбы пахнут бензином», — ответил он, показывая ей пробирку с мутной водой. Вечером в кафе «Старый маяк» он объяснил карту течений: красные линии вели к нефтяным вышкам у шотландского побережья. Лидия вспомнила письмо сестры из Лодзи — закрытие угольной шахты, отец без работы, дети с приступами астмы. «Это не совпадение», — пробормотала она, сжимая фото племянницы в рукавице с оторванным пальцем.

Через неделю они ехали в разбитом «Фиате» через Варшаву, где Лидия украдкой оставила конверт с копиями документов у подруги-журналистки в прачечной на улице Хмельной. В Эдинбурге, под дождем, Джеймс нашел ржавые трубы завода «NorthStar», спрятанные за новеньким забором с табличкой «Зеленая энергия». Местный рыбак Эван, чей пес умер от опухоли, вручил им потрепанный блокнот: «Они сливают ночью, когда прилив уносит в открытое море». Лидия, примеряя рабочий комбинезон для ночной вылазки, усмехнулась: «Ты уверен, что инженеры-экологи умеют лазить по трубам?» Их поймали в 3:14 утра — охранник с фонарем кричал что-то о «бумажках», пока Джеймс, спотыкаясь о бетонные плиты, пытался спрятать образцы в коробке из-под рыбных палочек.