Если бы стены могли говорить (2021)

В бруклинской квартире 1952 года Лидия Морган, переехавшая после смерти мужа, находит под треснувшей половицей пачку писем с адресом «Роза, ул. Харрисон, 17». Пока она разбирает чемоданы, запах лаванды от старых салфеток смешивается с пылью. «Тут про любовника, — шепчет подруга Этель, листая страницы, — а это… про аборт. Выбрось, Лидия». Та прячет письма в шкатулку для ниток, замечая, что почерк в поздних записях дрожит, будто Розу что-то напугало. Через неделю Лидия видит в газете заметку о пропавшей в 1938 году женщине — та же фамилия, тот же адрес.

В Чикаго-2021 Джейкоб Рейес, сдирая обои в съёмной квартире, обнаруживает за гипсокартоном коробку с ключами, фотографиями парня в военной форме и конвертом, пропитанным плесенью. «Ты опять копаешься в хламе? — ворчит его парень Маркус, включая пылесос. — Тут грибок, я не шучу». На обороте одной из фотокарточек Джейкоб разбирает: «Всё кончено. Они знают. — Гарри». Вечером он гуглит адрес из конверта — заброшенный дом в трёх кварталах. Пробираясь туда через разбитое окно, он находит в подвале тетрадь с расчётами и датой «1945», а на полу — пятно, похожее на ржавчину.