Седьмая симфония (1 сезон)

В заблокированном городе, где трамваи давно покрылись льдом, студент консерватории Игорь Михеев тащит на санках ящик с нотами через Обводный канал. Его пальцы в прожженных варежках цепляются за веревку, а изо рта клубится пар: «Три такта до репризы — и я сломал смычок. Где взять новый?» В подвале филармонии, пахнущем махоркой и картофельной шелухой, скрипачка Лида Соколова чинит ему инструмент рыбьим клеем, пока ее младший брат Юрка грызет леденец из жженого сахара. По радио трещит голос диктора: «Сегодняшний эфир прервется при первых звуках сирены».

На репетиции в зале с заклеенными крест-накрест окнами альтист Геннадий Павлович, бывший учитель химии, роняет в сугроб футляр: «Чертовы суставы… На фронте прострелили, а тут Шостаковича доигрывать». Дирижер Вера Николаевна, в пальто с вытертым воротником, ставит на пюпитр партитуру с пятнами чая: «Вторую скрипку из госпиталя привезут — у нее обморожены ноги, но руки целы». Когда начинают играть, в соседнем квартале рвется снаряд; стекла сыплются на мостовую, но медсестра Аня, перевязывая раненого в бомбоубежище, шепчет: «Слышите? Это наше…»