Бессмертные войны: перерождение (2020)

Элайя Кроу, бывший археолог с татуировкой змеи на запястье, рылся в мусорных баках за закусочной в Бронксе, когда нашел обгоревший фрагмент карты. "Опять эти символы… Ты видел такое раньше?" — спросил он Лину Мартинес, реставратора из музея Метрополитен, протягивая ей бумагу через стол в кафе. Она, не отрываясь от кофе с корицей, пробормотала: "Похоже на диалект из Александрии, но стрелки указывают на доки Бостона. Там сейчас стройка". Через три дня они взламывали дверь склада у причала №12 — внутри обнаружили ящик с кинжалом, чья рукоять светилась под лучом фонарика Элайи.

Каллистратос Владау, греческий коллекционер в бардовом пиджаке, отправил своего человека Грегора перехватить артефакт. Тот врезался в их грузовик на перекрестке 5-й авеню, выбив кинжал из рук Лины. "Ты же знаешь, что он убьет полгорода ради этой игрушки?" — кричал Элайя, пытаясь вырвать оружие из хватки Грегора, пока вокруг сыпались стекла витрины бутика. Позже, в съемной квартире над прачечной, Лина, перевязывая ему рану на плече, нашла под подкладкой кинжала координаты: 41°54′ с.ш., 12°27′ в.д. — Ватиканские архивы. "Думаешь, это про те ритуалы с зеркалами из газет?" — спросила она, стирая кровь с фотографии матери Элайи, погибшей в 1998 году при таких же обстоятельствах.