Рожественский Аукцион (2020)

В Бруклине, на углу Гранд-стрит и 5-й авеню, стоит антикварная лавка «Вороново гнездо», где Клара Восс, дочь эмигрантки из Петербурга, разбирает ящики с ёлочными игрушками 1930-х. Записка от анонимного клиента: *«Ваш серебряный олень — подделка. Приходите на лот №47, иначе расскажу *Art Monthly*»*. Клара, в потёртом свитере с оленями, пробирается через снежный шторм в зал аукциона на Манхэттене. Там её ждёт Элайас Кейн — коллекционер, который три года назад перекупил у неё фамильную икону. Он вертит в руках фарфоровую куклу с треснувшей щекой: *«Ваш дед украл её у моего прадеда в Риге. Хотите правду? Докажите, что не врете в каталогах»*.

В подсобке аукциона, за ящиками с венгерским фарфором, техник Маркус взламывает базу данных, чтобы найти следы пропавшего яйца Фаберже — того самого, что Клара искала в дневниках матери. *«Тут запись от 12.01.2002: *«Лот 322 продан анониму через швейцарский счёт»*», — бормочет он, жуя кленовый пончик. Внезапно врывается Лила, племянница Элайаса, в косухе с шипами: *«Дядя платит вам за молчание, а не за расследования»*. Клара, спрятав в карман ключ от заброшенной церкви в Квинсе, где когда-то хранились архивы аукциона, понимает: яйцо — в стальном сейфе под алтарём, но код знает только Элайас. На часах 23:47, до окончания торгов — 13 минут.