Взгляд изнутри: Сараево, любовь моя (2019)

Эмир, 28 лет, копался в двигателе «Фича» 1983 года в гараже на окраине Сараево. Рядом валялись промасленные тряпки, пахло бензином и жареным луком из соседней пекары. Его напарник Марко, переехавший из Белграда год назад, спорил о футболе с клиентом-дальнобойщиком: «Црвена Звезда без Караджича — как ćевап без лука!» Эмир молча протянул гаечный ключ — болт на выхлопной трубе не поддавался. В обеденный перерыв, сидя на ящиках из-под пива, они делили плескавицу. Марко вдруг спросил, глядя на татуировку Эмира с датой «1992»: «Твой отец до сих пор ходит на митинги у Библиотеки?» Эмир смял фольгу от еды в шар — бросил в урну с портретом Изегбеговича.

Ана, 22 года, протирала столик в кафе «Сехабие», когда в дверь вошел парень в заляпанной маслом куртке. «Можешь налить кофе, но без пенки, как в Титограде?» — попросил он, показывая на пустую джезву. Её смех оборвался — черногорский акцент выдал её с головой. Вечером, забирая сломанный примус из мастерской Эмира, она разбила колено о ящик с запчастями. «Носи кроссовки, а не эти балканские шпильки», — бросил он, перевязывая царапину бинтом из аптечки с надписью «Братство-Единство». На обратном пути через Башчаршию Ана достала из рюкзака фотографию: отец в форме ЮНА, Косово, 1999-й. «Ты тоже бегаешь от призраков?» — спросила она, поправляя платок на ветру. Эмир молча накрыл её ладонь своей — шрам от осколка на тыльной стороне теплее, чем дрожащий свет фонарей.