Эмма Питерс (2018)

Эмма, 27 лет, донашивает синий шарф с выцветшими звёздами, пока разгружает коробки с чайными смесями в крошечном кафе *La Lune* на углу улицы Сен-Дени в Монреале. За стойкой — Люк, бармен-студент, щёлкает жвачку и роняет: «Опять дождь. Ты так и будешь прятаться здесь от своей бельгийской тоски?» Она молчит, поправляя плакат с меню, где «speculoos» написано с ошибкой. По вечерам звонит сестре Софи в Брюссель, та шепчет сквозь помехи: «Папа опять забыл, где очки. Ищет в холодильнике». Эмма скрипит зубами, глядя на фото матери в рамочке с трещиной — та же ямочка на щеке, но улыбка жестче.

В четверг приходит письмо с маркой Королевства Бельгия: бабушкин дом под Мехеленом продадут за долги, если Эмма не вернётся. Она рвёт конверт, задевая кружку с ромашковым чаем — лужа растекается по старой карте Квебека на стене. Люк протягивает тряпку: «Беги. Здесь всё подождет». В аэропорту Трюдо она сжимает чемодан с наклейками группы *Selah Sue* и флаконом отцовского яблочного сидра. В такси до мельницы XVII века Софи уже ждёт у ворот, в резиновых сапогах до колен: «Крыша протекает. Кстати, сосед-фламандец звал помочь с плиткой — сказал, ты мило кряхтела, когда ремонтировала тут в пятнадцать». Эмма фыркает, подбирая с земли ржавый ключ от чердака, где пахнет плесенью и старыми дневниками.