Джон Африка (2018)

Жуан, 22 года, в рваных кроссовках и с потёртым рюкзаком, перебирает старые фотографии в лиссабонской квартире отца. Антониу, его отец, молча чинит сети на балконе — запах рыбы въелся в стены ещё с тех пор, когда они жили на Кабо-Верде. «Ты так и не рассказал, почему мы уехали с Санту-Антана», — бросает Жуан, разглядывая снимок, где отец стоит по щиколотку в океане. Антониу щурится от солнца: «Здесь тоже есть море». На кухне Карла, мать Жуана из Салвадора, режет манго для *асаи* — её браслеты звенят каждый раз, когда она достаёт ложку из ящика.

В Рио Жуан находит дневник деда-моряка между страницами книги Жоржи Амаду. Мария, соседка из фавелы, смеётся над его португальским акцентом, пока они красят граффити на стене заброшенной пекаррии: «Ты как те *пастеис де ната* — снаружи хрустишь, внутри пусто». Через месяц он плывёт на рыбацкой лодке в Праю, где Луза, его тётя, продаёт *качупу* на рынке. «Твой отец боялся, что океан заберёт тебя, как брата», — говорит она, вытирая руки о фартук. Жуан разворачивает письмо 1975 года, найденное в дневнике: «Завтра мы начинаем забастовку. Если не вернусь — отдай Карле голубую бусину». В кармане у него та самая бусина, пришитая к подкладке куртки Антониу.