Ад вопящих мертвецов (2023)

В Редвуд-Фолс, захолустном городке с заброшенной заправкой и ржавым мостом, Лиам и Карла Грейнеры распаковывают коробки в своём новом доме — двухэтажном особняке 1920-х годов. Лиам находит в подвале ящик с истлевшими письмами на немецком, а Карла замечает, что соседский пёс, лаявший утром, теперь молчит. За ужином из замороженной пиццы они спорят: Лиам хочет вызвать сантехника из-за коричневых подтёков в ванной, Карла настаивает, что это просто ржавчина. Ночью их будит рёв скота с фермы Джека Торнтона — мужчина в грязном комбинезоне позже признаётся, что три коровы «растерзаны, будто медведем», но когтей на теле нет. В кафе «Серебряный колокол» официантка Мэй, перетирая треснувшие чашки, шепчет Карле: «Не ходите к старой мельнице после заката. Там... они просыпаются».

Через неделю Лиам, чиня забор, натыкается на полузасыпанный колодец за амбаром. Внутри — детский ботинок и кости с обожжёнными концами. «Это не шутка, Карл, тут что-то не так», — он звонит шерифу Бэнксу, но тот смеётся: «Опять Торнтон страшилки рассказывает?». Ночью Карла видит в окно фигуры в пропитанных грязью одеждах, бредущих через кукурузное поле. «Они... поют», — дрожит она, прижимая к груди кофейную кружку с надписью «#1 Dad». Лиам, вооружившись дедовским ружьём, идёт к ферме Джека, но находит лишь разорванную фотографию 1946 года: толпа вокруг виселицы, где казнят человека с татуировкой в виде трёх спиралей. Утром Эдит, пожилая библиотекарша с фиолетовым шарфом, даёт Карле микрофильм: газетная заметка про эпидемию «пляски Святого Вита» в 1932-м, закончившуюся массовым самосожжением. Когда гаснет свет, Лиам слышит в телефонной трубке голос, похожий на свой собственный: «Сожги дом. Сейчас же».