Резня на рассвете (1988)

Артём, кузнец из деревни у реки Свияга, услышал лай собак сквозь шум дождя. Он придержал топор, которым рубил дрова возле сарая, и крикнул жене Ольге: "Затвори ставни, что-то не так". Она, вытирая руки о передник, бросилась к детям, но из тумана уже выехали трое всадников в мокрых чёрных плащах. Артём успел ударить одного по ноге, раскроив колено, но второй сбросил его на грязь, прижав сапогом к луже. Ольга, споткнувшись о опрокинутый горшок с квашеной капустой, заслонила собой сыновей. Третий всадник, молчаливый, с шрамом через губу, провёл ножом по горлу старшего мальчика. Кровь брызнула на иконку Николая Угодника, висевшую на гвозде.

Марфа, соседка, выбежала из бани с веником в руке, увидев дым из трубы Артёма. Вместо огня — распоротые тюфяки, разбитая прялка, тело Ольги в луже молока из опрокинутого кувшина. "Батюшки, да что ж это..." — начала она, но из-за плетня высунулась рука в кольчуге, схватив за косу. Всадник с перевязанным коленом хрипел: "Где клад?" Марфа плюнула ему в лицо, вырвалась, ударив висок кочергой, но сзади другой рубанул топором по ключице. Перед смертью она успела заметить, как младший сын Артёма, Сенька, пяти лет, ползёт под забор, цепляясь за куриные перья. Всадники не стали искать — подожгли овин и ускакали к перелеску, где их ждал четвёртый с мешком яблок, сорванных с артёмовой яблони.