Гарри Хэмилтон, доблестный армейский офицер, несправедливо обвинённый в грабеже, проводит десять долгих лет за решёткой, размышляя о своей участи и тех, кто предал его. Выйдя на свободу, он возвращается в родной город, полный решимости восстановить справедливость и очистить своё имя. Город за это время сильно изменился, но Гарри видит в каждом знакомом уголке напоминания о своей прошлой жизни. Его главная цель — найти и призвать к ответу лжесвидетеля, который своим ложным показанием разрушил
Эмма Бовари давно устала от своего мужа, сельского врача, и однообразной жизни в захолустной французской деревне. Она мечтала о роскоши и гламуре, которые видела в романах и журналах. Ожидая большего от жизни, она решила пуститься в любовные приключения, заводя романы с многочисленными поклонниками. В погоне за иллюзорным счастьем она не жалела средств, покупая дорогие наряды и украшения, стремясь почувствовать себя частью светского общества. Однако, несмотря на все усилия, реальность
В казарме под Мюнхеном рядовой Карл Беккер чистит запотевшую каску тряпкой, пропитанной машинным маслом. На соседней койке Фриц Штайнер, растянув портянки на спинке стула, ворчит: «Опять эти чертовы учения на рассвете… Думают, русские за Бранденбургскими воротами прячутся?» В столовой пахнет брюквой и маргарином — повар Ганс, бывший мясник из Дюссельдорфа, швыряет в котел комки серого теста. Унтер-офицер Вальтер, щека в шраме от осколка, строчит рапорт о «недостаточной бдительности» третьего
Сальваторе, рыбацкий старшина с обветренным лицом, каждое утро чинил сети на каменистом пляже острова Липара. Его жена Мария, заворачивая в газету жареные сардины, бросала через порог: "Если опять вернешься с пустыми ящиками, дети будут есть хлеб с оливковым маслом". В трюме "Святой Клары" пахло гниющими водорослями и ржавыми якорями — после запрета на лов тунца команда тайком выменивала у греческих контрабандистов ящики дешевых сигарет. Когда кредиторы из Мессины забрали
В доках Кёльна, между ржавых контейнеров и разбитых бутылок, Карл Беккер, грузчик с обожжёнными от табака пальцами, разгружал ящики с углём. Его сосед по общежитию, Эрих Фогель, в рваном пиджаке, шептал о «новых заказах из-за границы» — речь шла о схронах с документами для восточных агентов. Лена Шульц, дочь погибшего сапёра, стирала в прачечной форму рабочих, подслушивая разговоры о перебежчиках. Её окно выходило на церковь Святого Мартина, где по воскресеньям старухи шелестели газетами с
Фриц Мюллер, бухгалтер из Кёльна, сортировал квитанции в душном кабинете, когда в дверь постучали. Вошёл мужчина в сером пальто — представился Гансом Фогтом, попросил проверить счета фирмы-поставщика. «Вы ошиблись отделом», — пробормотал Фриц, но Ганс положил перед ним папку с пометкой *Geheim*. Внутри — фотографии: Фриц в баре с женщиной, которая накануне спрашивала дорогу к почте. «Либо сотрудничаешь, либо твоя жена узнает, где ты проводил вечера», — прошипел Ганс. На следующий день Мюллер
Оливер Брукс, худощавый санитар с постоянно мятым кителем, получает приказ от капитана Карстенса: сопроводить слона Ганнибала через горы к союзникам. «Ты везешь его или становишься мишенью», — бросает Карстенс, разворачивая карту с отметкой перевала. Брукс, пахнущий йодом и пылью от аптечных склянок, ворчит, поправляя очки, но грузит на слона ящики с бинтами и консервами. Ночью в полуразрушенной конюшне под Вероной он делит с Ганнибалом краденые яблоки, шепча: «Завтра начнём валить деревья, как
В доке на окраине Лондона, механик Томас Харгрейв ковырял гаечным ключом в двигателе биплана, пока его напарник, лётчик Арчи Бэйли, курил у разбитой бочки. «Опять клапаны заклинило?» — спросил Арчи, пнув ржавый пропеллер. Томас вытер лицо промасленной тряпкой: «Не клапаны. Топливная система. Надо менять шланги до пятницы, иначе полёт к Шербуру отменят». Рядом, в мастерской, дочь докера Молли носила детали в корзине, спотыкаясь о ящики с болтами. Её брат Джимми, юнга с порванным ухом, пытался
В горах Западной Боснии группа из пяти человек скрывается в полуразрушенной мельнице. Лидер — Марко, бывший учитель из Сараево, чистит затвор винтовки тряпкой, смоченной в керосине. Рядом Милица, медсестра, перевязывает рану на плече Йозо, который ворчит: *«Опять эти сволочи из Усташей прозевали? Должен был я в Загребе остаться, шины менять…»*. В углу Анте, перебежчик из хорватского легиона, рисует на клочке карты расположение немецких патрулей. Вечером они планируют подрыв железнодорожного
В заглавном городе на берегу Дрины, Мира, дочь каменщика, каждое утро проходила через старый арочный мост, замечая трещины в парапетах. Её друг Деян, рыбачивший под мостом, поддразнивал: *«Опять считаешь камни? Скоро их в карманы соберешь»*. Вечерами у лавки с керамикой старик Лука шептал соседкам про легенду: девушка, построившая мост в XV веке, замуровала в кладку серебряный крест, чтобы остановить наводнение. Мира, услышав это, проверяла кладку ножом для масла, пока мать кричала с балкона: