Филиппе не повезло, и в рассвете своих сил он лишился чувствительности практически всего тела. И хорошо, что он человек не бедный, и поэтому имеет возможность нанимать себе сиделок, медсестер и секретарей, чтобы они помогали ему жить более-менее полноценно. Но основная беда в том, что Филиппе все никак не может ужиться ни с одним своим помощником, ведь больше всего на свете его раздражает их жалость к нему. Поэтому он выгнал из своего роскошного дома уже не одного человека, имеющего идеальное
Измученная однообразием повседневной жизни, Пилар решает бросить вызов обыденности и начать жить по своим правилам. Она перестаёт скрывать свои истинные мысли и чувства, смело высказывая всё, что у неё на душе. Кроме того, Пилар начинает воплощать в реальность все те мечты, которые так долго держала при себе. Её искренность и смелость переворачивают окружающий её мир с ног на голову. Друзья и знакомые ошарашены её внезапной откровенностью, а её действия вызывают как восхищение, так и критику.
Лукас, слесарь с завода в пригороде Кордовы, каждое утро заворачивал чёрный хлеб с салями в газету. Его руки пахли машинным маслом даже после дешёвого мыла из автомагазина. Дома Марта, жена с потрескавшимися от моющих средств ладонями, перебирала квитанции за свет: «Опять тариф подняли. А Софии на экскурсию в Ла-Плату — 450 песо». Он молча ставил на стол бутылку «Фернет-колы», глядя, как дочь рисует в тетради кратер Тупунгато — география её единственная пятёрка. В пятницу бригадир Карлос, жуя
Мартина Риос, следователь из комиссариата в Ла-Боке, утром 12 ноября обнаружила в кармане жертвы — утопленника из Риачуэло — ключ от сейфа в старом банке на улице Майпу. Напарник, Лукас Моралес, ворчал за рулём: «Опять труп с сюрпризом. Кому мы помешали?» В сейфе лежали фотографии мэра Вилья-Креспо в компании владельца стройкомпании «Сурко» и пачка писем на бланках 1990-х. Запах плесени смешивался с ароматом мате, который Мартина пила из потёртого калебаса. В углу валялся чек из аптеки
Томас, 27 лет, в рваной ковбойке, копался в багажнике «Фиат-125» 1978 года на свалке под Буэнос-Айресом. Внутри нашел кассету с надписью «Экспедиция №4» и бутылку квебрачо с высохшим дном. Когда вставил кассету в старый магнитофон из разобранного «Фольксвагена», услышал голос отца: «Если ты это слушаешь, мы не вернулись с озера…» Лусио, его напарник с татуировкой «Che» на предплечье, бросил гаечный ключ в ржавую бочку: «Опять твой старик? Брось, тут мотор от «Торрино» надо разбирать до
Лукас Мендоса, мясник из Ла-Бока, находит в старом холодильнике своего покойного отца конверт с фотографией девушки, подписанной *"Анна, Нью-Йорк, 2003"*. Он звонит двоюродному брату-дальнобойщику в Росарио: **"Ты видел эту женщину? Папа ни разу не говорил про США"**. Ответ — молчание, затем гудки. Через неделю Лукас уже в Бруклине, пробирается через подвалы нелегальной клиники, где медсестра-эквадорка шепчет: **"Ищи доктора Вальтера. Он привозил ей лекарства… но его
Представь: три точки на карте, три мира, которые вроде бы не должны пересекаться. В Буэнос-Айресе рыжеволосая Амалия гонится за призраком отца — бывшего дипломата, исчезнувшего после странного звонка. Она копается в его старых записях, пахнущих густым кофе и пылью архивов, и натыкается на символ — переплетённые змеи с цифрой «7» на головах. А через океан, в Бейруте, подросток Карим, чьи руки всё ещё дрожат от взрывов прошлой ночи, находит в развалинах дома точно такой же знак. Он даже не
Мора, в пудрово-серой униформе, протирает хрустальные бокалы в гостиной особняка Акоста. Её пальцы дрожат, когда она случайно находит в ящике комода Эстебана, владельца дома, фотографию своей матери, Маргариты, датированную 1995 годом. «Кто разрешил тебе рыться в моих вещах?» — резко звучит за спиной голос Камилы, младшей дочери Эстебана. Мора притворяется, что не понимает, быстро прячет снимок под подол фартука, бормоча о пыли на рамах. Вечером, в крохотной комнатке над гаражом, она сравнивает