Ли Вэй, 28 лет, сортирует корректуры в типографии на окраине Шанхая. Запах типографской краски смешивается с ароматом жареных булочек из соседней ларька. В папке с браком — рукопись с пометками синими чернилами: «Исправить нельзя, сохранить». Подпись отца, Ли Чжэня, пропавшего в 2003-м. Вечером Ли заходит в «Золотой Феникс», кафе с треснувшими плитками на полу. Официантка в розовом фартуке ставит перед ним чашку: «Он брал пуэр без сахара, да?» Ли молчит, перелистывая страницы. На полях —
Сяо Мин, застрявший в пробке на мопеде под дождем, получает смс от неизвестного номера: *«Твой отец хранил сундук под полом в мастерской. Приезжай, пока дом не снесли»*. Он сворачивает в переулок, заваленный коробками с лапшой быстрого приготовления, и натыкается на фотографию в старом альбоме — отец в фартуке с пятнами краски стоит рядом с женщиной в выцветшем синем халате. «Кто это?» — спрашивает он у соседки, развешивающей белье. «Ли Цин… Она уехала в горную деревню лет двадцать назад.
Ли Сяо, худощавый парень в очках с поцарапанной оправой, каждое утро пробирался через рынок возле общежития Чэндуского университета, чтобы успеть на лекции. Его велосипед с погнутым задним колесом скрипел на повороте у лавки с хрустящими лепешками цзунцзы, где тетя Лань всегда кричала: «Сяо! Долг за прошлый месяц считай погашен?» В лаборатории №3, пропахшей паяльной смолой, он прятал под столом самодельный чайник со сломанным свистком — Юй Мэй, одногруппница с розовым шрамом на запястье от
Ли Сяо, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро замешивал тесто в пекарне на углу улицы Цинъюань. Запах дрожжей смешивался с выхлопами грузовиков, которые везли стройматериалы на окраину Шанхая. В пятницу, разбирая старые коробки в подсобке, он нашёл пыльную папку с планами сноса их квартала — подписанные Чэнь Юйем, застройщиком в костюме от Brioni. «Этот тип даже фонари убрал, чтобы мы спотыкались», — бурчала соседка, тётушка Ван, тыкая тростью в треснувший тротуар. Ли Сяо скомкал
**Первый абзац:** Ван Маньни втирает полироль для стекол в бутике Louis Vuitton на улице Наньцзин, пока клиентка в красных лодочках тычет в витрину ногтем: *«Эту сумку хочу — ту, с царапиной на ремне»*. Вечером Маньни застает мужа Линь Ю за перепиской с коллегой в WeChat. *«Если не вернешься к ужину — поменяю замки»,* — бросает она, разбивая тарелку с холодными пельменями. Чжун Сяоцянь в это время торгуется с продавцом на рынке Цзинъань: *«Капуста за 3 юаня — грабеж!»* Дома она прячет чек от
Чжоу Сяо, двадцатитрехлетняя официантка из шанхайского кафе *«Лунный мост»*, ежедневно протирала столики с разводами от чашек. Её график прерывался, когда Линь Юй, худощавый парень в выцветшей кожаной куртке, заказывал капучино и ворчал: «Сахарная бомба. Вы это серьёзно называете кофе?» Он приходил с блокнотом, зарисовывал посетителей углём, а однажды оставил на салфетке портрет Чжоу — усталые глаза, прядь волос, выбившаяся из пучка. «Заберите, — бросил он, — а то выброшу». Девушка спрятала
Ли Вэй, щурясь от вечного солнца, поправил потрепанный рюкзак с привязанной бамбуковой флягой. В деревне Циньшао жители давно махнули на ночь рукой — окна завешивали зеркалами, чтобы хоть как-то спать под ослепительным светом. «Если не я, то кто?» — пробормотал он, разглядывая карту с отметкой храма Чжэньъе, которую бабушка спрятала в шкатулке для рисовых лепешек. По дороге к горному перевалу к нему прибилась лиса с шерстью цвета ржавчины. «Ты уверен, что этот клочок бумаги не приведет нас к