Кармен живет в цыганской общине на окраине Мадрида, готовясь следовать традиционному пути женщин своего круга: замужество и материнство. Однако встреча с Лолой, которая рисует граффити и мечтает о высшем образовании, меняет её взгляд на жизнь. Их связь вызывает непонимание и отторжение среди родственников, бросая вызов привычным устоям.
В бурные 60-е годы Эухенио, молодой ювелир с огромным талантом, находит не только вдохновение, но и любовь в лице очаровательной Кончиты. Их страсть к музыке превращает их в яркий дуэт, завоевавший сердца людей своей искренностью и артистизмом. Однако мечты об общем успехе рушатся, когда Кончита неожиданно решает оставить сцену и выбрать другой путь. Эухенио, хотя и опустошён, не сдаётся. Оставив музыку позади, он находит в себе новый талант — остроумие. Постепенно его чувство юмора и
Тикагэ застряла в очереди в Mercadona, пока Судзу сдувала песок с сенсоров наблюдения, спрятанных в её заколке. Они снимали виллу с треснувшим бассейном в Фуэнхироле — Юки каждый вечер спорила с хозяином из-за протекающего крана на кухне. «¿Hablas más despacio, por favor?» — бормотала Аои, тыкая в разговорник перед испанским тестом, но вместо грамматики разбирала схемы подземных тоннелей под школой. В четверг, пока одноклассники обсуждали тапас-бары, девушки воровали жёсткий диск из сейфа
Хавьер, младший механик с татуировкой дракона на запястье, и его сестра Лусия, студентка-биолог, роются в квартире отца в промзоне Барселоны. Мануэль, их отец, исчез три дня назад, оставив в ящике кухонного стола карту с пометкой *"Склад №12"* возле порта. В кармане его рабочей куртки они находят ключ-карту от проходной завода «Полимерс», где он чинил дробилки для пластика. Лусия замечает царапины на дверном косяке: *"Кто-то выносил что-то тяжелое. Смотри — следы
В приграничном испанском городке Альмагреро, затерянном между оливковыми рощами, 19-летняя Карла Мендес каждое утро проверяет ловушки для кротов на семейной ферме подсолнухов. Её старший брат Пако, вонзая лопату в сухую землю, бросает: *«Опять корни пересохли. Через неделю без дождя — весь урожай в печь»*. По четвергам они грузят мешки с семечками в ржавый «Ситроен» и везут на рынок в Сен-Мартен, французскую деревушку через перевал, где местный кондитер Люк Ренар вечно торгуется из-за цены,
В пригороде Мадрида, в доме с треснувшими ставнями и вечно забитым мусорным баком, семья Мартинес изображает благополучие. Карлос, бывший менеджер строительной фирмы, три месяца скрывает увольнение, каждое утро надевая чистую рубашку и уезжая на ржавом Seat Leon в торговый центр, где целыми днями пьёт кофе с безработными. Елена, медсестра в муниципальной клинике, находит в его кармане билеты в кино на два места — он бормочет: «Коллега просил купить… не придраться бы». Их дочь Лусия, 16 лет,
Ирене втирает гель для бровей перед зеркалом в тесной ванной, пока мать кричит из кухни: «Опоздаешь на автобус, пешком пойдешь!». Она хватает рюкзак с наклейкой *Lana Del Rey*, забывает бутерброд с хумусом на столе. В метро Луна, ее соседка с третьего этажа, показывает свежий шрам на колене — вчера упала с велосипеда, возвращаясь с репетиции театрального кружка. «Пабло сказал, шрамы — как истории», — смеется она, поправляя розовые носки над кедами. На перемене София, новенькая из Валенсии,
Молодая фотограф Ана Рибера прилетает из Нью-Йорка в Триану — старый район Севильи — после внезапного звонка тети Марибель: «Твой отец снова пропал, а мастерская в руинах. Приезжай, пока не продали на аукционе гитару деда». В чемодане — пачка неотправленных писем отца, черно-белые снимки бродвейских музыкантов и джинсы с дыркой на колене, которую она зашивает серебряной ниткой. В доме на Калле Бетис пахнет апельсиновым мармеладом и масляной краской; на кухне кузен Росио жарит чипоронес, ворча,
В подъезде на Calle Mayor, 14 треснула плитка в лифте, а на пятом этаже постоянно пахло жареной рыбой. Иван, сантехник с облупившимся ключом на брелке, копался в трубах подвала и наткнулся на ржавый чемодан с фотографиями 80-х. «Эй, Кармен, глянь—здесь твоя мать в платье с цветами»,— крикнул он соседке сверху, которая спускала в мусоропровод детские рисунки. На третьем этаже София, учительница с перепачканной мелом юбкой, услышала, как за стеной стучат по радиатору—три длинных, два коротких. Её
Лучия, 28 лет, бывшая певица из рабочего квартала Барселоны, моет посуду в кафе *La Enana Gris*, пока на экране старого телевизора мелькают кадры её прошлых выступлений. «Ты же могла бы вернуться, — бормочет бармен Пако, вытирая бокал тряпкой с запахом плесени. — Карлос из лейбла звонил опять». Она отмахивается, но вечером, закуривая на балконе с видом на мусорные баки, находит в почтовом ящике конверт с билетом в Париж и запиской: *«Твои песни живут в чужих голосах. Найди их»*. В кармане —
История Аранчи — это что-то невероятное, хоть сейчас снимай фильм, и не факт, что кто-то поверит, что это случилось на самом деле. Представьте, двадцатилетняя девушка, которая вместо обычной студенческой жизни или тусовок с друзьями оказалась в самом эпицентре опасности. Она жила в одной квартире с лидерами ЭТА, настоящими террористами, притворяясь частью их мира. А у вас бы на это хватило духа? Конечно, нет, это же страшно до дрожи! Восемь лет она играла эту роль, полностью перепахав свою