Вир Мхатре мечтает создать бюджетную авиакомпанию, чтобы сделать авиаперелеты доступными для всех. На пути к своей цели он сталкивается с ожесточенным сопротивлением владельцев конкурирующих авиаперевозчиков, которые не только угрожают его компании, но и ставят под сомнение безопасность его услуг. Несмотря на давление и угрозы, Вир остается непоколебим в своей решимости воплотить мечту, преодолевая преграды и доказывая, что доступное авиапутешествие может быть безопасным и надежным.
В трущобах Мумбаи 17-летний Арджун Шарма моет полы в забегаловке «Лакшми», пахнущей пережаренным маслом и карри. Его младший брат Викрам, худой, с обветренными щеками, торгует поддельными таблетками от кашля у вокзала Чхатрапати Шиваджи. Отец, Раджеш, пропивает зарплату Арджуна в баре «Золотой павлин», оставляя семью без риса. «Если завтра не отдадим долг Гаураву, он сломает тебе руки», — бормочет Арджун, разглядывая треснувшую чашку с чаем. Викрам, вытирая пыль с коробок лекарств, предлагает
Анита втирает пятно от карри на своей старой сари, пока Раджа, её муж, спорит с братом о кредите для ремонта лавки с пряностями. «Сколько можно? — стучит кулаком по столу Раджа. — Твои долги погубят нас раньше, чем дожди». За стеной Аарьян, сосед-фотограф, ретуширует снимки для свадьбы дочери местного политика. Его взгляд цепляется за Аниту через треснутое окно — она выносит мусор, обернув концы сари в кулак. «Поможешь с доставкой завтра? — кричит он, пряча руки в карманы. — Дам половину
Сатиш, парень лет двадцати пяти с облупленной краской на окне в комнате-каморке над чайной лавкой, каждое утро протирал потёкшее стекло очков под гудение вентилятора. На базаре в Чандни-Чоук он разгружал ящики с манго, пока хозяин лавки, толстый Ракеш, орал: *"Эй, слепой крот! Ты коробку с имбирём в лужу поставил!"* Вечером, возвращаясь через переулки, залитые желтым светом уличных ламп, Сатиш натыкался на старика в помятом пиджаке, продававшего хриплый патефон и коробку плёнок с
Прия Шарма, 24 года, живет в переулке за рынком специй в Джайпуре. Каждое утро она протискивается в переполненный автобус №14 до языковых курсов в старом здании с треснувшими вентиляторами. Ее отец, Раджеш, ворчит за завтраком: «Девушка, которая путает *has gone* и *went*, не получит работу в *компании с кондиционером*». На занятиях учитель Викас Малхотра, в рубашке с закатанными рукавами, рисует мелом схемы времен на зеленой доске: «Смотри, Прия, если ты говоришь *I have eaten*, значит, рис на
Викрам, водитель автобуса из Мумбаи, каждое утро заваривает крепкий чай в жестяной кружке с трещиной на ручке. Его форма всегда чуть мятая, с пятном от масла на рукаве. Однажды коллега Сандип, указывая на спущенное колесо, хрипит: «Ты вообще в зеркала смотришь?» Викрам пожимает плечами, поправляя тряпичную повязку на запястье — шрам из детства, когда он упал с мангового дерева, а мать, заматывая рану, удивлялась: «Почему не плачешь?» В автобусе он объезжает пробки, петляя через рынок Кроуфорд,