Эрнесто Альмиранте

Марчелло, двадцатитрехлетний плотник, чинит крышу дома на окраине Рима, где живет с младшим братом Лукой. Лука, пятнадцать лет, торгует на рынке подержанными ботинками, которые находит в разбомбленных кварталах. По вечерам они едят суп из фасоли, сваренный соседкой Розой — вдова в зеленом платье с выцветшими цветами всегда добавляет в еду щепотку тимьяна. «Деньги за крышу отдашь до пятницы, — бормочет Марчелло, вытирая смолу с рук тряпкой. — Иначе Энцо опять придет с кулаками». Лука молчит,
Лука, 19 лет, таскает мешки с цементом на стройке возле полуразрушенного собора Сан-Лоренцо. Его младший брат Карло, 16, подбирает брошенные окурки у траттории «Бьянка», где хозяйка Мария иногда подсовывает им черствый хлеб. «Снова воняет рыбой из канализации», — бормочет Лука, вытирая пот рукавом рваной рубахи. Ночью они спят в сарае за городом, на матрасе, набитом сухими листьями. Карло находит в развалинах дома серебряную ложку с инициалами «G.R.» — меняет ее у солдата-союзника на банку
В Риме, под палящим солнцем, комиссар Эспозито гонится за Фердинандо Боттони через переулки возле Пьяцца Навона. Боттони, в помятом пиджаке, только что стащил кошелек у американского туриста у Колизея, споткнулся о булыжник, выронив монеты. "Черт, Эспозито! Ты как тень — везде!" — кричит он, ныряя в подъезд с треснувшей дверью. Эспозито, вытирая пот с шеи, достает рацию: "Блок 7, перекрыть выход к фонтан Треви. Он не уйдет". В кармане у Боттони — фотография дочери, Лины,
В Риме, на узкой улочке возле площади Навона, Ванда Бартоли, 22 года, в соломенной шляпке с потёртым бантом, торопливо листает свежий выпуск комикса *Il Secolo*. Она приезжает из провинции с мужем, Иваном, клерком в очках с толстыми линзами, который целыми днями обивает пороги контор в поисках повышения. Ванда сбегает от скучных обедов с тётушкой Агатой, чтобы разыскать студию художника Фернандо Рива, создателя её любимого персонажа — Белого Шейха. В пыльной мастерской, где пахнет масляной
В старом миланском доме на улице с облупившейся штукатуркой Антонио Бруно, плотник с обожжёнными смолой пальцами, клеил треснувшую раму на третьем этаже. Внизу, на кухне, его жена Роза, в платье с заплаткой на локте, пересчитывала лиры, бормоча: «Хлеб подорожает с понедельника, а ты опять за бисквитом...» Их дочь Мария, 17 лет, гладила школьную форму утюгом с древесным углём, пока младший брат Лука чинил велосипед, разложив гайки на газете «Коррьере делла сера». Из соседней квартиры доносился