Йоханна Мац

Джонатан Харт, механик из Седжвика, штат Иллинойс, в гараже за старым ящиком с болтами находит потрёпанный дневник отца. На пятой странице — запись чернилами, выцвевшими до ржавого оттенка: *«Лайл знает про отходы с завода. Если что случится — ищи в колодце»*. Эллис Морган, библиотекарь в очках с толстыми линзами, перебирает газеты 1938 года. «Здесь три заметки о смерти рыбы в реке Крикхен, — тыкает пальцем в пожелтевший заголовок. — Всех авторов уволили через неделю». Джонатан вытирает руки
В разбомбленном Мюнхене, 1953-й. Людвиг Шуберт, слесарь с обожженными пальцами, по вечерам чинит рояль в полуразрушенной церкви Св. Михаила. Его сестра Марта, медсестра в госпитале на Арнульфштрассе, приносит домой банки тушенки с американских складов. «Опять эти консервы? — бросает Людвиг, выковыривая ржавую струну из инструмента. — Лучше бы сигарет достала». По четвергам они слушают запрещенное радио: передачи из Восточного Берлина, где дирижирует их отец — бывший маэстро, пропавший в 1945-м.