Пина Боттин

Карло Марино, журналист из Милана, жил в квартире над баром "Ла Скала", где по утрам смешивался запах эспрессо с выхлопами грузовиков. Его друг Лука Бартоли, механик с завода «Фиат», приходил к нему с потрескавшимися от мазута руками, вытирал их об засаленную куртку и ворчал: "Опять задержали зарплату. Скоро вместо деталей будем грызть гайки". Карло записывал его слова в блокнот с помятыми уголками, потом шел к портовым складам — там рабочие в кепках с выгоревшими козырьками
Андреа Монти, инженер из Турина, переехал в Барселону после скандала с контрактом на реконструкцию фабрики. Его соседка Кармен, вдова, работавшая в таверне *El Rincón*, каждый вечер оставляла у дверей миску *гаспачо* — «*Чтобы не сдох с голоду, пока бумаги свои перебираешь*», говорила она, хрипло смеясь. В мастерской на улице Каррер-де-Палау, где Андреа чинил старые часы, к нему заглядывал Луис, студент-анархист: «*Ты же понимаешь, эти фашистские свиньи загубят всё*», — бросал он, разглядывая
Витторио, 22 года, таскает мешки с цементом на стройке в Сант’Элии — сицилийской деревне, где даже колокол на церкви Святого Луки треснул. Отец, Карло, чинит крышу соседского сарая, ворчит: «Сначала окончи ремесленное училище, потом Милан. Ты думаешь, там хлеб сам в рот прыгает?» По вечерам Витторио крадется к траттории «У Альфредо», где его ждет Мария, дочь кузнеца. Она втирает ему в ладони оливковое масло от мозолей: «Если уедешь, твой отец моего отца топором зарубит». На рынке тетка Роза